— Тпруу, — снаружи раздался раскатистый голос возницы. Дилижанс дернулся и остановился.
Я затаила дыхание, прислушиваясь к тому, что происходит на улице. Вот он спрыгнул с козел, вот раздались чьи-то шаги, а потом все затихло.
Пора.
Мне удалось выбраться из экипажа незамеченной и юркнуть за ближайший низенький забор. Притаившись за ним, я сначала сжалась, ожидая, что кто-нибудь меня окликнет, а потом осторожно выглянула в просвет между досками. Здесь все было как и раньше. Возле таверны, в которой я когда-то жила, помогая Лоре, толпились люди, дверь в кузницу была распахнута, а из лавки доносился веселый голос торговца.
Любоваться было не на что, да и некогда, поэтому я покинула это крошечное поселение и припустила в сторону едва мерцающего купола. Мне бы только выбраться наружу, перебежать через поле и добраться до нужного места перехода.
Это оказалось не так-то просто. Потому что едва я прошла через защитный барьер, как раздался заунывный вой сирены и крики солдат. За мной в погоню бросились сразу трое:
— Стой, дура! — кричал один из них, — стой! Подохнешь ведь! Там одни выжлы!
Сейчас выжлы меня пугали меньше всего. Я больше боялась, что меня поймают, найдут в кармане Рубиновую Слезу и бросят в темницу.
Я бежала, как никогда до этого, на ходу срывая с шеи цепочку с голубым кулоном — подарок от Оллина. Страх придавал сил, но расстояние между нами стремительно сокращалось. Я была измучена, а преследователи полны сил и стремления вернуть меня обратно.
Еще немного поднажав, я влетела под спасительную сень деревьев, уже чувствуя чужое дыхание на своем затылке.
— Ну, где же! Где???
Листва давно облетела, деревья покрылись снежной изморосью, а земля была укутана снегом. Все вокруг изменилось до неузнаваемости. Я не могла найти то место, на котором Оллин сделал переход.
Вот береза с разбитым молнией стволом, я помню ее! Рядом должна быть кривая липа и высокий орешник. Взглядом нашла тонкие пруты, покрытые наледью, проскочила мимо них, с трудом узнав ту прогалину, на которой последний раз видела старика.
— Вернись, немедленно, — рычал мне в спину стражник, — я тебя коменданту отдам! За нарушение порядка!
Я его уже не слушала. Встала на нужное место, глаза прикрыла, в кулаке сжала камень и представила себе ровную гладь воды, сизую реку, несущую свои воды среди осеннего золотого леса. На траве бьются карасики, которых мы выловили вместе с Оллином.
Мне надо туда, к нему. Пожалуйста.
Камень откликнулся. Я почувствовала, как из него разворачиваются теплые крылья, нежно охватывая меня коконом, и последнее, что увидела перед тем, как переместиться — это недоуменные глаза стражника.
.. .А потом темнота. Я будто падала в непроглядную пропасть и не знала, как становить это падение.
Внезапно все кончилось. В голове вспыхнула яркая зарница, из лёгких вышибло весь воздух, и на мгновение мне показалось, что я ослепла и оглохла.
Мир постепенно прояснялся.
Сначала вернулось ощущение собственного тела. Я лежала, на мягкой земле, сверху на меня сыпался редкий снег. Потом я начала различать звуки — тихое завывание стылого ветра, хруст тонкого наста под чьими-то шагами, истошный вопль вороны.
Затем сквозь смеженные веки начал пробиваться свет, и мне удалось открыть глаза.
Я действительно лежала на берегу той самой речки и таращилась в серое хмурое небо.
— Получилось? — раздался скрипучий голос совсем рядом.
Тело было слабым и не хотело слушаться. Я кое-как повернула голову и наткнулась взглядом на старые, видавшие виды валенки.
Да, вдвоём в таких мы бы зиму не пережили.
— Мария! Спишь что ли? — проскрежетал Оллин, склоняясь ко мне, — вставай давай. Снегу по колено, а ты курица, в жилетке драной. Потеплее не могла одеться?
— Не могла, — холода я не чувствовала. В груди кипел адреналин, согревая не хуже драконьего огня. — знаешь, как-то не до нарядов было.
Я с кряхтением села, а потом медленно поднялась на ноги. Неуклюже пошатываясь и размахивая руками, сделала первые неуверенные шаги.
— Достала Слезу? — старик, как всегда, был ворчлив и резок.
— Я тоже рада тебя видеть, — я полезла в карман за артефактом, — вот твоя Слеза.
Бросила ему камень, и Оллин поймал его с необычайной проворностью. Потряс, понюхал, посмотрел на просвет и зачем-то лизнул.
— Она, — наконец выдал вердикт и с усмешкой посмотрел на меня, — вот уж не думал, что ты вернешься. Столько времени прошло, а я уж решил, что ты решила там остаться.
1“ — Нет, уж спасибо. Наелась я дворцовой жизни на три жизни в вперед.
— Надеюсь, все прошло без заминок?
— Ха! Заминки мое все. Я работала поломойкой, потом нянькой для императорской дочери. Потом она заразилась хмарью через старую игрушку, а я ее спасла, напоив коктейлем из собственной кровью. И в довершение ко всему тот солдат, о котором я тебе рассказывала, оказался никаким не солдатом. Он — тот самый Пепельный генерал, о котором ты меня предупреждал. И, конечно, он меня узнал. Бросил в камеру. И они с императором решили меня использовать, как лекарство для всех страждущих.
— Неужели нельзя было все сделать потише?
— Смотрю, ты все такой же ворчун, — ухмыльнулась я, — у тебя самого-то, все готово? Боюсь, времени у нас мало. Мой побег и пропажу Слезы уже, наверное, обнаружили.
— Все готово, — он кивнул, — идем.
И мы отправились по узенькой, едва протоптанной дорожке к маленькому старенькому домику, затерявшемуся в лесу.
— Дом, милый дом, — пошутила я, еще на подходе к избушке. На фоне облетевших голых деревьев и белого снега, она выглядела совсем убого. Серая, покосившаяся лачуга, с дырами под крышей.
Олиин распахнул дверь, пропуская меня вперед. Я зашла в стылые сени и поежилась. Мне даже показалось, что внутри холоднее, чем на улице:
— Как-то здесь совсем холодно и не топлено. Будто не живет никто.
— Что я дурак что ли, чтобы в этой халупе жить? — странным тоном сказал он.
Но прежде, чем я успела спросить в чем дело, мне на голову обрушился удар, и в глазах потемнело.
Глава 21
Я приходила в себя с трудом. Затылок ломило, во рту пересохло, и каждое движение отдавалось болью во всем теле.
Где я? Что произошло?
Эти вопросы вяло всплывали у меня в голове и тут же рассыпались на осколки, так и не собравшись в единое целое. Шум в ушах становился то тихий, как ленивый прибой, то разрастался до штормового грохота. Тело будто качалось на волнах, и горлу подступала тошнота.
Где-то позади меня, за пределами видимости что-то размеренно стучало.
