- Ты давай уже быстрей там, шевели своими колготками, - назидательно бурчал Стас.
- Уже еду, глаз с нее не спускай.
И когда я приехал и увидел ее заплаканное личико, то не знал, что сделать в первую очередь -надрать её упертую задницу или зацеловать до одури. А она еще и упираться удумала. Поэтому пришлось ходить конем - закидывать эту вредину себе на плечо и тащить к себе в берлогу, как уже советовали мне парни.
Конечно, тащиться Агата категорически не хотела и отчаянно сопротивлялась, только куда ей было маленькой и хрупкой против влюбленного в нее меня. Заведомый провал. Но вот словами бить меня у нее получалось мастерски. Только я теперь сдаваться ей был не намерен. Я один раз, но очень наглядно показал ей, что в этот словесный пинг-понг мы теперь можем играть оба. Только вот я этого не хочу, потому что мне невыносимо было видеть, как ей становится больно от моих лживых слов о том, что я не хочу ее целовать.
Обиделась, даже губу надула совсем по-детски, а потом закрыла глаза и отрубилась. А сердце мое тут же свело от щемящей нежности и тоски. И я упрямо вез ее к себе домой, а не к родителям, потому что боялся, что завтра утром она опять запрыгнет в образ неприступной стервы, которой на меня фиолетово и не факт, что я ее смогу оттуда так быстро выковырять.
А потом была подземная парковка, где она еще пыталась сопротивляться моей воле и лифт, где Агата прижималась ко мне, как маленький несмышленый котенок. А дальше пошла вода горячая, потому что моя выдержка подверглась просто адской трепке. Все, на что ее хватило, так это почистить зубы, а дальше, пока я искал ей чистую футболку для сна, она опять отрубилась.
И вот тут я завис. Так как, по идее, не должен был ее раздевать, я вообще не имел права к ней прикасаться. Но, блин! Оставить ее спать в неудобном корсетном платье? Да идите вы!
Что было дальше и рассказывать страшно. Потому что это было за гранью добра и зла. Я старался не смотреть на нее, но руки-то все чувствовали, и я не сдержался. Да, я все-таки прижал ее к себе и огладил нежные изгибы почти голого девичьего тела. А потом, пока крыша моя не потекла окончательно, натянул на нее футболку и сбежал в гостиную, весь полыхая внутри от того, что хотел, но не мог получить.
И я стойко стелил себе постель на диване в гостиной, а потом лежал там и полчаса приказывал себе спать, не думать о любимой девушке, что спала сейчас в моей собственной кровати, не мечтать о ее совершенном теле и не вставать, и уж тем более не идти к ней, чтобы просто так, одним глазком посмотреть на нее. Но я сам себе проиграл по всем фронтам. Я пошел, я стоял, и я пожирал ее глазами, а потом подошел ближе и пообещал себе, что только минутку с ней полежу, а потом сразу же уйду.
Ага, три раза ага!
Стоило мне только лечь рядом с ней и понять, что она тоже не спит, а взволнованно дышит, ожидая моих дальнейших действий, как я окончательно слетел с катушек. Я набросился на нее как голодающий на сочный бифштекс. Я целовал ее везде, где мог дотянуться. Я исследовал каждый сантиметр ее божественного тела. Я не верил, что она мне отвечает с не меньшим пылом и страстью, что стонет подо мной, что обнимает меня и прижимает к себе. Я вообще не мог осознать, что все происходящее не жалкая иллюзия моего спятившего от любви сознания.
Агата, что же ты со мной сделала?
Только вся моя страсть и весь мой огонь были уничтожены волной нежности и безграничной благодарности к этой девушке, когда я осознал, что она готова пойти со мной до конца. И что я буду первым, кому она это позволила. И последним, черт побери!
Это был лучший момент в моей грешной жизни, клянусь вам! Моя Агата! Только моя! Понимаете?
Я не имел права делать это при таких обстоятельствах. Я любил ее и хотел для нее всего самого лучшего.
И я всю ночь не мог уснуть. Я просто лежал рядом с ней, вдыхал ее крышесносный запах, гладил ее бархатистую кожу и не мог поверить в свое счастье. И правильно так-то. Потому что на утро моя Малинка устроила мне закономерный вынос мозга со всеми вытекающими. Только на этот раз я не планировал сворачивать.
Я окончательно и бесповоротно на нее подсел. И пусть она немного сердится на меня, зато теперь я знаю, что если она и не разделяет моих пламенных чувств, то, по крайней мере, испытывает ко мне симпатию. А это уже достижение для меня.
Так и сейчас. Я смотрел на закрывшуюся дверь ванной комнаты, за которой скрылась моя девочка и улыбался. Ну еще бы! На губах еще чувствовался вкус ее кожи, ладони горели от прикосновения к ней, а внутри все полыхало и дымилось от ее близости. Все, уже не отпущу!
А потом я развернулся и, насвистывая, направился на кухню, чтобы приготовить нам завтрак.
О, Господи, да! Ну наконец-то я до нее дорвался!
Глава 53
POV Агата
Боже, мне никогда еще не было так стыдно, так радостно и в то же время так раздражающе нервно! И всему виной был один единственный человек - Демид Громов.
Я с ним ночь провела, представляете, люди! И мои губы распухли от его поцелуев, а тело так отчетливо помнит, как его сжимали в сильных руках и так чувственно наглаживали. И тут же, при этой мысли, как по щелчку пальцев, низ живота заныл, и почти болезненная судорога прокатилась по моему телу, концентрируясь там, где и говорить неприлично. Нельзя об этом думать! Нельзя и все тут.
Еще раз проверила, что дверь в ванную комнату надежно закрыта, а потом быстро стянула с себя его футболку и трусики и нырнула под душ, смывая с себя запахи ночного клуба и почти нестерпимое напряжение от того, что я голая сейчас, а совсем рядом где-то ходит Он.
Кто бы мне еще вчера сказал, что такое случится, не в жизнь бы не поверила!
Я как никогда быстро ополоснулась, вытерлась и натянула на себя одежду, удрученно оглядывая себя в зеркало. Хотя, ничего преступного там я и не обнаружила. Ну да, румянец сияет как маков цвет и губы уж больно горят, но оно и понятно. Но этот блеск в глазах. Ну вот и чему я, идиотка махровая, радуюсь?
Почистила зубы вчерашней щеткой, еще раз глубоко вздохнула и, нацепив на лицо, равнодушный вид, открыла дверь и покинула ванную комнату, точнехонько в тот момент, когда откуда-то справа раздалась оглушительная трель входящего вызова на моем телефоне.
Вот черт!
И я тут же, не разбирая дороги, кинулась на зов моего мобильного, а потом долго копошилась по кармашкам малюсенького рюкзака, не в силах достать орущий гаджет с первого раза.
- Давай помогу, - отвел мои руки в сторону Демид, а потом все-таки достал вопящую уже в третий раз трубку и передал ее мне.
«Папа Веня»
Приплыли.
- Алло, - ответила я, жмурясь и прикрывая глаза ладонью.
- Ну здравствуй, дочка!
- Здравствуй, пап, - почти пропищала я и в отчаянии посмотрела на Громова, что стоял в метре от меня, подпирая стенку и оглядывая меня каким-то странным взглядом, прикусив нижнюю губу.
