Изумрудные глаза сверкали, тонкие ноздри, казалось, сейчас разорвутся от ярости.
Даша, схватившись за волосы обеими руками, резко толкнула мачеху локтем в солнечное сплетение. Не ожидая атаки, та выпустила падчерицу из плена и с глухим стоном согнулась пополам.
— Подстилку из меня сделать хочешь?! — дрожа от ярости, закричала Даша. — У тебя не получится! Вот тебе твое приглашение! Подавись!
Схватив дорогой букет с тумбы, швырнула его на пол и принялась топтать босыми ногами.
— Влад Багиров не будет меня лапать! Никогда!
Острые шипы врезались в красивые ступни и ранили нежную кожу, но девушка этого не замечала — слишком сильна была ее ярость.
Мачеха, едва распрямившись от удара, бросилась в бой. Налетев на падчерицу, сбила ее с ног, и они, вцепившись друг в друга, покатились по кровати.
Глава 14. Елена
Неизвестно, что бы победило — накопившееся за полгода отчаяние хрупкой Дарьи, или безумная ярость жаждущей получить обратно деньги покойного мужа Елены — но на пороге спальни замаячил Филипп с двумя телохранителями, которых Даша про себя называла стервятниками.
Филипп терпеть не мог, когда раннее утро начиналось со скандала. Его очень тяготила та роль, которую для него выбрала родная мать. Быть наследником ее империи — есть ли более тяжкий крест? Мать похоронила мечту его жизни — Филипп мечтал стать военным летчиком. Но вместо того, чтобы покорять небо, он был вынужден рыться в ворохе женских нарядов и устраивать модные показы. Никто не знал, как сильно Филипп ненавидел индустрию женской моды и сеть магазинов «Хелен». Он мечтал сбежать куда-нибудь за океан, сменить фамилию и никогда не вспоминать о матери и ее бизнесе. Увы, он увяз в ее махинациях слишком сильно. Отступать было некуда.
Надо отдать ему должное — для сна наследник ненавистных магазинов женской одежды одевался, как король. Облаченный в тисненую золотом черную шелковую пижаму, небрежно наброшенный сверху шелковый халат, мягкие тапочки, в которых поступь становилась совсем неслышной — он выглядел роскошно.
— Разнять! — приказал телохранителям Филипп, и те принялись растаскивать падчерицу и мачеху в стороны.
— Вы совсем потеряли разум? — ошарашено рассматривал перемазанные кровью розы и обрывки приглашения Филипп. — Что за утро сегодня, накануне бала? По-вашему, у нас мало работы?
— К черту бал! — пнув локтем держащего ее телохранителя, выкрикнула Дарья. — К черту всех! И подстилкой для престарелых спонсоров ваших махинаций я не стану!
— О чем ты говоришь? — красивое лицо Филиппа перекосило от досады.
Дарья кое-как вывернулась и вырвалась из плена.
Плюнула в лицо мачехе, и бросилась в ванную комнату.
— Мразь! — нечеловеческим голосом заорала ей вслед Елена. Рванулась, но второй телохранитель впился ей в плечи мертвой хваткой.
— Он все равно тебя получит! Если он так решил, по-другому не будет! Ты только втопчешь нас в грязь и подтолкнешь в пропасть своим упрямством!
Дверь громко хлопнула, давая понять, что беседа окончена.
— Мама… — обескуражено взглянул на Елену Филипп. — Что вы с утра не поделили?
— Влад Багиров прислал этой идиотке приглашение на свидание сегодня вечером, и вот результат, — с горечью махнула Елена рукой в сторону истерзанного букета роз. — Я думала, она обрадуется! Пришла к ней в спальню, обсудить подробности свидания, а вместо этого на меня набросились с кулаками!
— Мне кажется, идея была не очень хорошая. Тебе ли не знать, как относится Даша к мужчинам после смерти француза?.. Ладно, идем, я сварю нам кофе. Утро без кофе — даже хуже, чем ваша драка, которая лишила меня остатков сна. А сегодня очень ответственный день. К показу надо подготовить новые платья и моделей.
Филипп взял мать под руку и повел ее в столовую.
— Я знаю, милый! Только упрямство подведет эту глупую девчонку под монастырь! Влад будет взбешен ее отказом!
— Не стоило показывать Дашу Владу, мама. Состоятельные мужчины на нее падки, но они не знают, что она немного не в себе. Как ты могла так просчитаться?
— Я подумала, что раз она не нуждается в терапии, то все получится.
— Мама, ее надо беречь. На кону наследство.
— Как же я ее ненавижу, Филипп… Сколько унижений я пережила, пытаясь заслужить ее благосклонность! Но нет! Ледышка по имени Даша предпочитала любить только своего отца! Как он мог оставить ей почти все деньги семьи?!
— Так получилось, и не в наших силах переписать его завещание. Не стоит усугублять положение, делая ставку на Дашу. Давай лучше придумаем, что сказать Владу.
Филипп усадил мать за большой овальный стол и принялся колдовать над кофеваркой.
— Надо сказать, что она нездорова. Что случился рецедив, и нам придется вернуться к терапии. Вряд ли Влад захочет иметь дело с травмированной идиоткой. Тебе придется сделать первый шаг ей навстречу. Иначе нам не удастся удержать ее под контролем. А она написала завещание, ты же знаешь. Если с ней что-то случится, деньги уплывут во французский приют.
— Я знаю, Филипп. — Елена горько вздохнула. — Только любое терпение лопается. Мое не исключение. Это так несправедливо — оставить нам всего третью часть наследства!
Филипп разлил кофе в красивый итальянский сервиз из фарфора и сел рядом с матерью.
— Сеть магазинов приносит стабильную прибыль. Пока ты стоишь во главе города, нам не на что жаловаться.
— Нет ничего вкуснее твоего кофе, — пригубив терпкий напиток, улыбнулась она. — Как тебе удается его создавать?
— Сам не знаю. Это один из моих талантов.
Филипп достал третью чашку и наполнил ее кофе.
— Нет, ты не станешь тратить божественный напиток на эту негодяйку! — вспыхнула Елена.
— Мама, нам надо с ней помириться.
— Ты слишком печешься о ней!
— Что плохого в том, чтобы позвать ее на чашку кофе? Город должен думать, что у нас крепкая семья.
Завибрировал тревожным звонком телефон охраны.
— Господин Ховански, машина вашей сестры покинула пределы особняка.
— Что значит, покинула? — настороженно переспросил Филипп. — Как вы ее выпустили?!
— Приказа задержать ее не было.
— Что значит, уехала? — взлетели тонкие брови Елены. — Немедленно отправляйтесь за ней следом и верните! За что вам платят?!
Оставив кофе, мать и сын бросились на второй этаж, в спальню Даши.
На полу так и валялись растоптанные розы. Вещи в шкафу не тронуты.
— Ее надо остановить! — растерянно обернулась к нему Елена. — Если она снова решит что-то с собой сделать, мы потеряем наследство!
