— Ну, как я тебе? — покрутилась перед зеркалом Даша в нежном белом платье длиной до колен, сотканном из кружева.
— Очень нарядное, — согласилась Нина. — Но эта штучка мне больше нравится.
И вытащила из пакета длинную ночную сорочку темно-красного цвета.
— Какая прелесть, — заулыбалась Даша. — Жаль, совсем прозрачная.
— Ну, я думаю, мой дядя оценит, — зардевшись, хихикнула Нина. — Подходит к цвету камня в кольце, которое он тебе подарил.
— Это кольцо его мамы.
— Знаю. Бабушка его очень берегла. Рассказывала, что дедушка привез кольцо из Праги, а тогда вырваться заграницу было очень сложно.
Даша улыбнулась.
— Я очень ценю то доверие, которое мне оказано.
— А тебе не страшно? Через полчаса приедут сотрудники загса, и ты выйдешь замуж.
— Гораздо страшнее было без Миши все три года, — покачала головой Дарья. Закрепила волосы красивой заколкой с белоснежными лилиями и подкрасила губы блеском, который нашелся у Нины в косметичке.
— Ты, как настоящая невеста! — всплеснула руками Нина. — Туфли возьми.
Достала из коробки белые туфли и протянула Дарье.
— Да, туфли точно пригодятся… Как хорошо, что племянница вашей Лилии Сергеевны обо всем позаботилась. Даже духи положила.
— Это хорошие духи, из новой коллекции. По телевизору рекламировали, — принялась распаковывать коробочку с нежным ароматом девушка.
— Там две пачки. Возьми одну себе.
— Ух, ты, спасибо! Ладно, идем вниз. Поможем Лилии Сергеевне стол сервировать, — не желая показывать, что ее смутило внезапное решение дяди жениться на девушке, о которой еще вчера ничего не было известно, спохватилась Нина.
— Что ж, идем. — Даша в последний раз взглянула в зеркало и потянулась за белыми туфлями на высокой шпильке.
— Немного тесноваты, но ничего. Вечер я в них прохожу точно.
В столовой носились друг за другом котята.
— Котики! Какие красивые! — всплеснула руками Дарья и подхватила одного из котят на руки.
— Сто лет не играла с котятами.
— Это брат и сестра, — пояснила Нина. — Очень резвые. Не угонишься. Смотри, чтобы когтем кружево на платье не зацепил.
Даша потрепала котенка по холке и отпустила обратно на пол.
Лилия Сергеевна возилась на кухне. Аромат томящегося в духовке мяса разливался по всему первому этажу. Хрустели под острым ножом овощи для салата.
— Пришли, красотки? — обернулась она. Увидела Дашу и всплеснула руками. — Дарья Сергеевна, да вы настоящая невеста!.. А я Михаилу Глебовичу говорю — я испеку торт, Михаил Глебович. Ведь негоже, чтобы самое важное событие в жизни превратилось в обычную процедуру подписания документов. И букет для невесты надо будет заказать. А он мне оскорбленно так:
«Лилия Сергеевна, неужели вы думаете, что я не принесу своей невесте букет в день свадьбы?»
Даша и Нина переглянулись и рассмеялись.
— А я ему: мужчины такие нерасторопные! Им обо всем надо намекать, Михаил Глебович, — лукаво усмехнулась экономка. — А он мне: «Но не на букет в день свадьбы!»
Даша заулыбалась.
— Я люблю белые розы. Надеюсь, он помнит.
— Нина, включи телевизор, будь так добра. Хоть одним глазком взглянем на праздник, который устроили в «Хелен», — скомандовала Лилия Сергеевна
— Ой, да кому он нужен? — с досадой поморщилась девушка. Но взяла пульт и включила телевизор над камином в столовой.
— Дашенька, все столовое серебро хранится в старом буфете. Пойдемте, я покажу. Через час вы станете полноправной хозяйкой в нашем доме, а значит, обязаны знать, где и что лежит.
Даша последовала за экономкой, а Нина включила телевизор и отправилась на кухню за чаем и домашним печеньем.
Пока Даша с пожилой экономкой разбирали столовое серебро, Нина принесла в столовую поднос с домашним печеньем и горячим чаем. Устроилась в плетеном кресле и разлила чай в чашки.
Реклама на экране закончилась, и замелькали срочные новости.
— Что за новости в разгар прямого эфира? — поморщилась Нина.
В следующий миг все, кто находился в столовой, удивленно замерли.
Ресторан, в котором проходил праздник, был похож на поле боя. Развороченные окна и двери, побитые стекла, бегущие с криками гости. Электричества не было, и людям приходилось искать выход на ощупь.
Неслись на место трагедии машины скорой помощи и пожарная охрана. От сирены закладывало уши даже по другую сторону экрана.
Диктор сбивчиво рассказывала о чудовищном взрыве, за который пока еще никто не взял на себя ответственность.
— Ресторан полностью разрушен, и по всему видно, что работали профессионалы. У подиума было приведено в действие взрывное устройство, — дрожал голос телеведущей, прибывшей на место происшествия. — Мы попробуем найти владельца ресторана, или хотя бы Филиппа Ховански, чтобы уточнить у него подробности происшествия.
— Какой кошмар… — прошептала Нина.
У Даши сжалось сердце. Она осторожно отложила набор ножей и вилок в сторону и подошла ближе к экрану.
Что с Филиппом? Не пострадал ли ее сводный брат? Он так много сил вложил в праздник. Судя по разрушениям, его детищу нанесен колоссальный ущерб.
Появились кадры с Филиппом, и от сердца отлегло. Жив. Остальное мелочи. У Ховански достаточно средств, чтобы покрыть убытки.
Также напряженно следила за кадрами Нина. Появление хозяина заведения вызвало странную дрожь, с которой Нина ничего не могла поделать. Этот красивый мужчина посмел ее касаться, и теперь она ощущала смятение каждый раз, когда его образ появлялся перед глазами.
— Погибла моя помощница, Людмила Кортукова. Охваченная паникой, она выскочила на проезжую часть, и ее сбила машина. Смерть была мгновенной, — сообщил Ховански. — Мне очень жаль. Руководство «Хелен» выплатит семье Кортуковых компенсацию.
— Филипп Андреевич, вашей матери не было на празднике. Она не пришла, потому что знала о возможной диверсии?
— Моей матери не было на празднике по другой причине. Прошлой ночью погибла моя сестра Дарья Ховански. Наша семья готовится к похоронам. Простите, я не могу говорить.
Охрана оттеснила журналистов, и Филипп сел в черную машину.
Даша и Нина с ужасом смотрели на экран. У каждой в голове кружились свои мысли.
— Людмила Кортукова — мама моей подруги, — сдавленно произнесла Нина. — Таня так звала меня на этот праздник, а я не пошла, потому что дядя не позволил. А теперь… теперь Таня там одна, без поддержки. Какая же я после всего подруга?
— Хорошо, что ты не пошла, — покачала головой Дарья. — Ты сохранила себе жизнь.
