— Задумался? — врывается в мои раздумья голос Ирины. — Я так понимаю, ты и имени ребёнка не спрашивал? — добивает она меня.
Только сейчас, начинаешь понимать, насколько я равнодушно, поступил по отношению к Милене. А вдруг, она только и ждала от меня какой-то реакции, интереса, поддержки. Женщина, которая имеет ребёнка, в первую очередь будет думать о своём малыше, и если она не увидит что с мужчиной, которого она выбрала, её малышу не будет комфортно и хорошо, она никогда не останется с таким человеком. Как бы она его не любила. Инстинкт настоящей матери…
Но проблема была в том, что я никогда не думал о детях. Я вообще их не планировал, поскольку считал, что они мне были не нужны. В моём мире, с моим окружением и опасностью, ребёнок — это способ подобраться ко мне. К тому же, какой из меня отец…? Я даже не знал, как с ними обращаться… Что им нужно! Что интересно! Особенно, когда малыш такая кроха, как у Милены…
Блядь… я даже не знаю, сколько ему месяцев! Этим я тоже не интересовался.
В ту ночь, когда мои люди похитили Милену из её квартиры, и привезли ко мне вместе с ребёнком, дальше уже им занималась Ирина. Я просидел до утра возле кровати девушки, пока не услышал плач из соседней комнаты, где оставили малыша. Пришёл, посмотрел, и понял, что вот такой я сильный, бесстрашный и опасный, а как успокоить младенца — не знаю! Я впервые его видел, такого маленького, писклявого и постоянно плачущего. Понимал что от чужого мужчины, но не чувствовал к нему злости или ненависти… Что-то другое.
Это удивило меня, но не больше.
Тогда момент разорвала Милена, которая очнулась, и пришла на плачь. И с того момента, я больше не смотрел на ребёнка. Избегал.
Поэтому так и вышло…
И только сейчас, я начал понимать, что ничего не дал Милене, кроме защиты. Ждал её выбора, решения, знаков…
И как ей меня выбирать, если я практически не интересовался её жизнью?
А если не интересуешься человеком, это первый признак того, что он тебе всё равно!
Но Милена не была мне безразличной, только вот этого, я никогда ей не говорил! А она осмелилась сказать, сегодня, когда призналась мне в любви. Мало того, она доказала это на действии, когда заслонила меня собой от Воронова, что я вновь воспринял по своему…!
— Ничего! — продолжает Ирина уже с улыбкой. — Ещё не поздно всё исправить, — утешает, обняв меня за плечи, и только сейчас я вспоминаю о ране, которая острой болью отдается в руке, заставляя меня рефлекторно напрячься.
Ирина замечает моё состояние, отстраняется и на её белой тунике остается след от крови. До этого, выступившее пятно на тёмно-синем пиджаке было сложно заметить, а сейчас, когда женщина увидела кровь, её глаза с ужасом расширяются, и она на мгновение теряет дар речи.
Спустя несколько секунд, она глубоко вдыхает воздух в лёгкие и испуганно спрашивает:
— Ты ранен?
— Это только царапина! — успокаиваю, продолжая думать о своих ошибках.
Нужно было ехать за Миленой, а потом решать другие проблемы! Даже не представляю, как она там уже себя накрутила, после того как я отправил её с Вороновым, ничего не объясняя. Следовало, предупредить девушку о том, что это временно, чтобы не подвергать её опасности. Но я не привык объясняться, и это ещё одна моя проблема…
— Надо врача, обработать рану…! — начинает причитать Ирина, схватив меня за руку.
— Здесь незачем волноваться! — успокаиваю, хотя на самом деле не видел рану. Просто чувствую по ощущениям. Не болит, кровь рекой не течёт — жить буду! Бывало и хуже! А я не привык делать из незначительной мелочи, трагедию. — Мне пора! — уведомляю, возвращаясь к машине.
— Асад…, - пытается возразить женщина, но я обрываю её.
— Всё в порядке! — отвечаю утвердительно, взяв женщину за предплечья. — Спасибо, — благодарю, ещё больше шокируя женщину, и ухожу.
После чего сажусь за руль своего автомобиля, срываюсь с места, и лечу к Милене…
Глава 44
Милена
Уже стемнело. Прошло несколько часов, после того как я оставила Асада, но мысли не покидали меня ни на секунду.
Я с горечью осознала, что как бы не сердилась на него, как бы не пыталась ненавидеть…всё равно, не могу без него. Мне было плохо. Давило в груди, болело сердце, мучили мысли и воспоминания…
За что мне это?
Даже если бы я и хотела забыть о нём, то никогда не смогла бы этого сделать!
Какая несправедливость.
— У тебя дрожат руки, — заметила сестра, которая всё время пыталась меня утешить.
Она одолжила мне свой пеньюар, и мы спустились в гостиную ближе к кухне, чтобы покормить Амира. Все манипуляции со смесью получались, словно на автомате, и Роксана прекрасно понимала моё состояние. Она знала меня, как никто другой… Я чувствовала себя разбитой, на тысячу мелких осколков!
— Давай лучше я, — предлагает, забирая у меня Амира.
— Спасибо, — благодарю её, закрывая лицо ладошками, и пытаюсь хоть немного взять себя в руки.
Сестра приступает кормить ребёнка, и одновременно, настороженно наблюдает за мной. Моё состояние, её явно огорчает.
— Чёрт, неужели, ты действительно, так в него влюбилась, после того что было? — вдруг не выдерживает она, задавая тот вопрос, который я ожидала услышать от неё уже давно.
— Ещё сильнее, чем ты думаешь…, - устало подтверждаю я, и на моих глазах выступают слёзы. Она смотрит на меня в неком непонимании, но не продолжает пинать, просто тяжело вздыхает. — Да, — срываюсь, под её молчаливым осуждением, — это мазохизм, невозможно, настоящий ужас, но я всё равно люблю его! — почти кричу, и она берёт меня за руку.
— Тебя никто не осуждает, — мягко говорит она. — Сердцу не прикажешь, но я переживаю за тебя! Асад красивый, смелый и опасный, а нас девушек всегда привлекает эта ядовитая смесь. Но вдруг он не приедет…, что будет с тобой?
— Роксана! — вдруг гремит со стороны Максим, который спускался лестницей вниз и явно стал свидетелем её последней речи. Он приближается к нам, в его глазах целый ураган злости, который смог бы сокрушить половину планеты, а моя сестра спокойненько продолжает себе сидеть на месте, и только бросает на него быстрый взгляд, одарив улыбкой. — Красивый, смелый и опасный? — рычит, и мне вдруг становится не по себе.
— Всё правильно, — подтверждает эта зараза, и я не могу сдержать улыбки. Явно намеривается задеть, подразнить, кольнуть, но вовремя останавливается добавив: — Но ты в сто раз лучше, поэтому я и выбрала тебя!
Воронов молчит, смотрит на жену несколько секунд, а после склоняется к ней, и шепчет ей прямо в рот:
— Чтобы я, такого больше не слышал, о других мужчинах!
— А-то что? — не угомоняется Роксана, ехидно сощурив глазки. Вот это заряд между ними, даже как-то завидно стало…но по-доброму. Я рада была за сестру.
