Мэр заметил, что эту его тираду колдун Танадель слушает с нескрываемым изумлением. Когда Изяслав Радомирович умолк, чернокнижник сказал посмеиваясь:
— Однако… Какие интриги, какие хитросплетения судьбы… А мне бы это и в голову не пришло.
— То есть? — опешил мэр.
— Уверяю вас, monsieur cher le maire
[9]
, ни моя приемная дочка, ни сын этого священника (а я и не знал, что у него сын и есть ли вообще плоды У этого поповского семени) к причине поединка никакого отношения не имеют. Повторяю причину: я так хочу! А что касается моей приемной дочери, то мы уже несколько лет не поддерживаем никаких отношений. Я отторг ее от своих крыл, Пусть летит собственным путем. Она работает по-дилетантски, грешит верхоглядством, ее понимание магии так дискурсивно… Впрочем, вам вряд ли это интересно. Так что ваша версия родственной вендетты несостоятельна, monsieur cher le maire.
— Но в чем же тогда дело?! — в отчаянии вскричал мэр, не боясь, впрочем, что его крик услышат за соседними столиками кофейни. Ибо по случаю столь серьезной и драматической встречи для остальных посетителей кофейня была закрыта, столики пустовали, и лишь наполненные сиреневым ароматическим гелем свечи, мерцая, смягчали пророческую мрачность этого суаре.
Итак, мэр вскричал, но лишь насмешливый взгляд чернокнижника Танаделя был ему ответом. Изяслава Радомировича это не на шутку рассердило.
— Послушайте, мэтр, — построжев, сказал Изяслав Радомирович. — Вам, конечно, вольно насмешничать и заявлять, что вы устроите этакую картель с попом лишь из собственной прихоти. Может, так принято в Лондоне, где вы долго проживали. Может, вы уже дрались на дуэлях с епископом Реймским или с католикосом всея Армении. Может, это входит в традиции вашей Ложи Магистриан-магов… я не знаю. Но тут не Лондон, не Ереван, не Москва и не эта ваша Ложа. В этом городе я — начальник. И я вам дуэлей устраивать не позволю!
Изяслав Радомирович проревел последние фразы, уже не чувствуя более присутствия в душе харизмы. На чистом энтузиазме крикнул. И тут же малодушно устрашился: вот сейчас возьмет его мэтр Танадель своими цепкими пальцами и свернет в баранку-бублик за предерзостные речи.
Но Танадель никаких волшебноубойных штук вытворять не стал, лишь посмотрел на мэра с некоторой снисходительностью и печалью:
— Отчего же запретите? Чем вам это действо не по нраву, monsieur cher le maire? Или вам так жизнь этого попа дорога? Или вы во всесилие и торжествующее воцарение магии верить не хотите, а?
— В магию я верю, — тоскливо пробубнил мэр. Прибавил торопливо, творя знак Серпа Исиды: — С ее, последующим воцарением, конечно. Так что вовсе не в священнике дело. Просто мы издавна соблюдаем паритет: они не трогают нас, а мы не трогаем их…
— Что?! — Статус-квотер Танадель яростно сверкнул очами. Вслед за очами заискрился безумным блеском и адамант в его диадеме. — Паритет? Вы позволяете им существовать в надежде на то, что они вас не тронут? Что, боитесь новой охоты на ведьм?!
— А что, — встрепенулся мэр, — собираются объявить? Так у нас ведьмоубежища в порядке, обеспечены продуктами и предметами первой необходимости…
— До охоты пока далеко, — небрежно отмахнулся колдун. — Но вы же знаете, как эти косные церковники ненавидят великую, могучую, просветительную силу магии! Они читают проповеди! Они печатают гнусные разоблачительные книжонки! Вот, полюбуйтесь!
Откуда-то из широкого рукава мантии Танадель извлек небольшую книжку в мягком переплете. «Незримая война. Как противостоять нашествию магии и оккультизма в нашу жизнь». Автор — протоиерей Лавр Старооскольский.
Мэр взглянул на книжку, поморщился:
— Ну и что такого? В основном описаны старые методы, ничего оригинального… Ничего опасного.
— Да старые-то методы церкви нам опаснее всего, дорогой мой! — панибратски обратился Танадель к мэру. — Потому что для новых умов они как раз отдают новизной! Вы разве не понимаете, что, к примеру, их таинство причащения означает для нас полное идейное поражение! А исповедь! А крещение! Вот те старые церковные замки, на которые запирают души людей, чтобы они не тянулись к великой и свободной силе магии!
— Ничего не понимаю, — честно признался мэр. — Мы тут, в глубинке, не философы. Мы землю пашем, скот пасем и валенки валяем.
— Это заметно, — процедил мэтр Танадель сквозь зубы. — Много с вами наваляешь, как видно. Однако вот что скажу вам, monsieur cher le maire, Лавра-то этого я уж постарался отправить на встречу с его Богом.
— Как? — прошептал мэр. — Вы убили автора этой книжки, священника?
— Убил, — спокойно кивнул мэтр Танадель. — А не порочь магию. А не пиши про ведьм да колдунов словес охульных.
— Но… Но… Это же преступление. Это статья.
— Пфу. Статья. Я его что, своими руками убил? Стрелял, травил, вешал, резал? Нет, я кое-какие словечки пошептал, и дорога, шоссе, ясным летним днем замечательно обледенела. По этой дорожке и прокатился Лавр-обличитель на своем «фордике».
Л сверзился — в песчаный карьер. Долго летел, красиво — метров двести, можно кино снимать. А потом как машина об землю грохнулась, да как взорвалась… А лед растаял. И никаких следов. Вот так надо работать, колдун Котоха.
«Все. Кошмар. Он даже откуда-то узнал мое Истинное Имя, — отчаянно подумал Изяслав Радомирович. — Я пропал. Разве я смогу противостоять этому монстру?»
— А саранча и кровь вместо речной воды… В нашем городе… Это тоже вы? — обессиленно спросил Изяслав Радомирович.
— Разумеется, — деловито бросил мэтр Танадель.
— Зачем? Зачем?
— У меня есть здешний осведомитель, из новозавербованных. Он сообщил мне, что поп в день дуэли собирается отказаться от сражения со мной. А я не люблю, когда нарушают мои планы. Вот и покуражился слегка.
«Слегка». Мэра передернуло. Если саранча и кровавые реки — это слегка, нужно срочно пересматривать свои взгляды на агрессивную магию.
— Я сделал это, чтобы ваш поп понял — дуэли ему не избежать. А если не поймет — вы ему об этом скажите прямо. У меня ведь в арсенале не только кровавые потоки да саранча. Имеется серный огонь с небес, затем мухи-убийцы (разных видов), солнечное затмение длительного действия, Кожные болезни: кондиломы, васкулиты, витили-Го, ихтиоз… Даже синдром Лайела, пожалуйста, на выбор.
— Я понял вас, понял, — простонал мэр, подавленный перспективой солнечного затмения и таинственного синдрома Лайела. — Вы хотите поединка со священником. Ладно. Но если вы его убьете…
— Вы хотите сказать, когда я его убью, — с любезной улыбкой поправил мэра старик.
— Да. Когда вы его убьете, вы на этом успокоитесь?
— Полноте. Это только начало. Я выкорчую все поповские сорняки в этом городе. А знаете, почему я выбрал именно ваш город? Здесь вас — колдунов, ведьм, вампиров, оборотней, некромантов — больше, чем во всей России! А вы позволяете жалким церковникам соседствовать с вами, покупать продукты в ваших магазинах, пить вашу воду, дышать вашим воздухом. Они не поклоняются тому, чему верны мы. И за это они должны быть наказаны.
