— Будут, — заверила мрачно и принялась закатывать рукава.
— Нерва, ты опять? — Уилльям тут же к двери попятился.
Он со мной четыре года был знаком и знал, что бывает, если меня довести.
— Опять? — Крайне заинтересованно, растягивая губы в предвкушающей улыбке, переспросил некромант. — Ой, а что сейчас будет?
— Идиот, — тихонько вздохнул господин Утрецкий, почему-то сполз на пол, устроился уже под железным столом и продолжил писать там.
— Самоубийца, — согласилась с супругом мёртвая женщина и тоже под стол поползла.
Напрочь проигнорировав их всех, господин Лотрек искренне заверил:
— Я заинтригован.
Вот с него-то я и начала, закатав второй рукав рубашки до локтя.
— Головой ударялись? — Осведомилась, поднимая руки и эту самую голову ладонями обнимая.
— Нет, — некроманта мои действия слегка удивили.
— А по вам и не скажешь, — протянула задумчиво, поворачивая голову темноволосую из стороны в сторону.
Визуальный осмотр не показал ничего страшного, так что уже в волосы я пальцами зарылась, лёгкими круговыми движениями исследуя каждый участок кожи. Макушка, затылок, шея… добравшись до последней, неожиданно обнаружила напряжённые узлы мышц. Не задумываясь даже, принялась с нажимом их массировать, затем скомандовала:
— Поясницу расслабьте, подбородок медленно положите на грудь.
Адриан безропотно подчинился. Сместив ладони на его плечи, я принялась растирать уже ключицы. И растирала, надавливая, пока дыхание мужчины не стало свободным.
А потом вдруг вспомнила:
— Вы же лекарь.
— У меня лекарское образование, — исправил маг, пережидающий мои манипуляции с прикрытыми глазами, — а так я некромант.
— А, — других слов у меня не нашлось.
Зато нашлись у Уилла:
— Э, Нерва, — укоризненно позвал он, — заканчивай мужика лапать.
Вот знает же, что мышцы разминаю и усталость снимаю, сам неоднократно ко мне за этим и приходил, так зачем комментировать?!
— Молчать, — ласково велел ему мэр.
Вскинув голову, поняла, что гад недобитый глаза уже открыл и теперь стоял, на меня сияющий взор устремив, и улыбался так… странно очень. С непонятной нежной радостью.
— У вас странный взгляд, — не смогла смолчать.
— У вас невероятные руки, — искренне выдохнул он.
И эти самые руки я с чужого тела убрала, смутившись.
— Что, всё? — Заметно опечалился некромант.
— Д-да, — голос дрогнул.
— А его раздеваться заставлять не будешь? — Возмутился мой друг от двери.
— А что, надо? — Тут же приободрился маг, подобрался весь и даже руки к вороту своему потянул!
— Нет! — Вскричала я, краснея уже ощутимо. — Я вам на слово верю!
Видеть этого мужчину полуобнажённым мне уж точно не хотелось! А если так на него посмотреть и подумать, то я почти даже и не сомневаюсь в том, что он легко войдёт во вкус и разденется вообще полностью!
Уилл, словно издеваясь, ехидно вставил:
— А мне на слово никогда не веришь.
— Сейчас верю, — я сама честность.
— А я всё же хочу, чтобы ты убедилась в моей целостности, — некромант бессовестный ловко первые три пуговицы на рубашке расстегнул!
Наверно, он и остальные продолжил расстёгивать, но я этого уже не видела, резко отвернувшись и прикрыв глаза, сделав из ладоней подобие шор у лошадей.
— Но ты же так ничего не увидишь! — Заметил этот… этот!
— Вы издеваетесь?! — Я просто понять не могла, и вообще мне в этом холодном помещении уже ужасно жарко было!
— Нет, он раздевается, — посмеиваясь, поделился Уилл подробностями происходящего.
И я поняла, что хватит с меня.
Не оборачиваясь и вообще стараясь на некроманта не смотреть, я вылетела из морга, пробежав мимо услужливо посторонившегося боевого мага, и уже убегая к лестнице услышала громкий смех Уилла и откровенно издевающееся от тоже смеющегося Адриана:
— А как же медицинский осмотр, Гвен? А вдруг я ранен?!
Гады!
* * *
Уилл вернулся только под утро. Хотя слово «вернулся» тут вообще не подходит.
— Гвен, там твой друг, — сонная Василиса на чердак поднялась, у лестницы остановилась, но слов подобрать так и не смогла, а потому просто махнула рукой, сплюнула ругательство и зло утопала вниз, громыхнув там дверью своей спальни.
А я только из-за неё и проснулась, села на перине, потому что кроватей как таковых не было и мне фактически пришлось спать на полу, сонно потёрла глаза…
И услышала лай. Это был предельно странный лай, один принадлежал точно какому-то псу, причём судя по надрыву и осипшему уже голосу, длилось это продолжительное уже время, а второй… не поверив сначала, я замерла, прислушиваясь, и ощутила, как верно округляются мои глаза.
Потому что второй лай принадлежал Уилльяму и был откровенно издевательским и дразнящим! То есть он сейчас стоял и пса дразнил!
Скатившись с перины на пол, я торопливо вскочила на ноги и подбежала к единственному имеющемуся тут окну в торце дома, открыла круглую деревянную раму и высунулась на улицу.
И едва не вывалилась от удивления! Потому что Уилл в самом деле дразнил соседского пса, стоя за забором, корча ему рожи и продолжая лаять! Бедное животное, чьё передвижение было ограничено длиной цепи, на этой самой цепи уже фактически висел, опираясь о землю лишь задними лапами. Передние висели в воздухе, делая пса визуально больше. И вот он тоже лаял, да, хрипло, оскорблённо, но очень негодующе.
А самое интересное, что Уилл у забора стоял не один, его с двух сторон придерживали два умертвия, отстранённые и невозмутимые.
«С чего бы?», — подумала я удивлённо, а потом поняла, что стоит боевой маг с трудом, он бы вообще не стоял, если бы не умертвия, потому что, кажется, был смертельно пьян!
Дальше случилось кое-что окончательно дикое.
— Уилл! — Зашипел кто-то, причём весьма громко зашипел. — Ты сейчас всех разбудишь.
Голос я, как это ни удивительно, тоже мгновенно узнала и с растущим изумлением в этот рассветный час узрела на улице вусмерть пьяного новоиспечённого мэра Равнограда!
Адриана умертвия не придерживали, рядом с ним их вообще не было, но к Уилльяму он шёл очень неровно — по широкой дуге, резко переставляя ноги и размахивая руками.
Тьма Изначальная, да если его сейчас в таком виде на улице увидят…
Плюясь ругательствами, я поспешила на спасение этих балбесов. К несчастью, спешить пришлось прямо в пижаме, благо она у меня приличная — белые штаны и футболка в ромашку. Поисками обуви я тоже не озаботилась, а потому из дома вышла босиком, но это ни в коем случае не сделало меня менее злой.
