В доме как громыхнёт! Вздрогнула земля, подпрыгнула крыша! Окна взорвались тысячей острых осколков, рванули во все стороны… осыпались неровной полосой в полушаге от меня, образуя полукруг, словно натолкнулись на невидимую преграду и не смогли полететь дальше…
И что-то мне подсказывает, что слово «словно» здесь неуместно.
— Так и знала! — С этим радостным возгласом ведьма выпрыгнула на улицу, торжествующе глядя на меня. — Защита на тебе!
Я об этом тоже уже догадалась, но ничего не ответила… хотя слов на языке вертелось много, да все неприличными были.
— Нерва! — Послышался через мгновение искренне испуганный крик моего лучшего друга.
И крыша, после ведьминского взрыва чудом уцелевшая, обзавелась внушительной неровной дырой, из которой героически выпрыгнул, плавно, но быстро слетел вниз и легко приземлился на землю лучший боевой маг нашей академии.
— В сторону! — Велел он мне, стряхивая одной рукой какую-то серебряную переливающуюся явно защиту на меня, а второй — густую чёрно-алую субстанцию на ведьму.
К слову, ни один известный мне маг не в состоянии создавать одновременно два заклинания. Это в принципе невозможно, ведь для заклинания нужно мысленно представить его схему, проговорить слова-укрепители и изобразить нужный, уникальный пасс рукой.
Нельзя создать два разнополярных заклинания разом!
Но Уиллу было наплевать на все природные «нельзя», и уже через миг вокруг меня засверкал, переливаясь всеми цветами радуги, совершенно ненужный щит, а алый сгусток магии с мой кулак размером на подлёте к Милене вдруг раздулся в размерах и обрушился на ведьму всей мощью резерва боевого мага.
Девушку отшвырнуло на добрые десять метров!
— Уилл, стой! — Запоздало крикнула я, срываясь с места наперерез уже шагнувшему вслед за улетевшей ведьмой другу.
Кинутый в меня щит сорвался вместе со мной!
И уж не знаю, чем всё это могло закончиться, потому что Уилл, напрочь меня игнорируя, прямо по ходу движения взялся формировать новое заклинание, а там, на том конце участка, взлетела над землёй окутанная сумраком ведьма с горящими глазами, и оба они не были согласны успокаиваться и спокойно разбираться в ситуации.
Но тут послышался странный, быстро нарастающий звон! Через несколько секунд стало очевидно, что звенит аккурат над нами.
Ещё через некоторое время сразу в нескольких концах внутреннего двора дома Василисы с ярким сиянием и преломлением пространства открылись порталы.
— Магические поединки запрещены в черте города, — раздался отстранённый, лишённый эмоций мужской голос.
И всех нас пятерых, считая Укропа и вышедшую из порушенного дома Василису, окутало синим свечением.
Глава двадцать вторая
Городское управление стражей — большое серое здание аккурат напротив мэрии. Точно знаю, последний час я только эту мэрию несчастную видеть и могла, стоя у небольшого, укреплённого магической решёткой окошка в одиночной камере, в которой и оказалась сразу после того, как прибывшая к дому Василисы стража нас всех задержала.
Сама хозяйка дома вот уже час выла где-то там, судя по звукам, в соседней камере справа:
— Мой дом… мой бедный, бедный дом… чтобы я, да ещё хоть раз кого-то на порог пустила… Ыыы!
По левую сторону от меня в такой же одиночной, то есть небольшой и узкой, камере с решетчатой дверью поселили Милану, причём к ней мгновенно пришли трое стражей с тускло мерцающими кандалами, которые радостно ей на запястья и нацепили, чтобы она «всё управление не разнесла, неадекватная».
За нелестный эпитет страж был бит цепью по голове, ведьма обзавелась званием ещё и истерички, после чего была закрыта, как и мы все.
Но она не расстроилась, вовсе нет.
— Ну, и третьего мужа я тоже прокляла, — вдохновенно вешала она историю своей непростой жизни соседке слева — Алёнушке, торговке с площади, которую поймали утром за то, что она избила какого-то там мага, захотевшего на ней жениться.
И вот никогда не поверите, чем именно она его избивала.
Скалка всё же оказалась традиционным оружием в Равнограде.
Остальные камеры женского отделения пустовали… ну или их обитатели старательно делали вид, что их здесь нет.
Лично мне здесь не нравилось от слова «совсем». Ситуацию усугубляло и то, что спустя четверть часа я на нервной почве просканировала камеру и без труда отыскала стыки изолирующих заклинаний.
Выйти — просто настолько, что и подумать смешно, нужно лишь пропустить через себя три потока, пятый вывести вовне, а к четвёртому, шестому и седьмому даже прикасаться необходимости нет.
Но я держала себя в руках. Очень старательно держала, потому что прекрасно понимала: побег из тюрьмы однозначно усугубит моё положение.
Так что я ждала. Стояла, смотрела в окно на безразличное к моим взглядам здание мэрии, старательно игнорировала голоса вокруг и ждала, ждала, ждала…
И дождалась ведь!
— Ну надо же, — раздался насмешливый, отчётливо издевающийся мужской голос прямо за моей спиной, вынудив замолчать всех остальных обитателей одиночных камер, — ты даже под присмотром умудрилась вляпаться в неприятности.
Голос я узнала мгновенно, но куда сложнее оказалось удержать предательски расползающиеся в улыбке губы и сохранить невозмутимое, даже малость оскорблённое выражение на лице.
— Мои неприятности начались из-за твоего присмотра, — ответила я мэру, не оборачиваясь.
Потому что точно знала: увижу его хитрую морду и точно не смогу сдержать довольной улыбки.
Потому что какая-то часть меня… подозреваю, очень внушительная часть, с самого начала знала, чем закончится это приключение.
Наверно, Адриан тоже это знал, иначе к чему было спрашивать:
— Ждала, милая?
И я всё же обернулась, с достоинством вскинула голову и с чистой совестью возмутилась:
— Ну и где ты шлялся столько времени?
Правитель Равнограда медленно растянул губы в широкой, напрочь пакостливой и совершенно хитрющей ухмылке.
— Будешь так говорить, и я женюсь на тебе куда быстрее, чем изначально собирался, — сделали мне неожиданное признание.
Я… впечатлилась, чего уж там. Так стремительно и так прямолинейно… пугающе прямо.
И моё удивление, даже изумление всецело разделили все невольные свидетели.
— Вот белая ведьма! — Нужно полагать, выругалась потрясённая… ведьма.
Василиса просто громко закашлялась, а Алёнушка, которой мне увидеть так и не удалось, задумчиво рассудила:
— Не местный.
И я всё ещё удивлённая стояла, поэтому и слова вымолвить не смогла. А вот Адриан вежливо уточнил:
