Мои объяснения Адриан прервал обречённым:
— Сколько?
— Месяц, — назвала примерный срок своего отсутствия.
Впервые вижу стонущего некроманта. Зрелище было бы забавным, не будь таким грустным.
— Я сдохну, — заявил Адриан серьёзно.
Мне его правда жаль было, вот ровно до того момента, как он вскинулся, подобрался весь, внезапной мыслью воодушевляясь, и…
— Нет, — оборвала раньше, чем он заговорить успел.
— Да ты же даже не знаешь, что я сказать хочу! — Возмутился мэр.
— Знаю, — снисходительная улыбка сама губы изогнула, — хотел предложить поехать с тобой.
— И-и? — Не опровергая предположения, подтолкнул мужчина к ответу.
Словно я уже не сказала.
— Нет, — повторила мягче и печальнее, губы поджала и головой с грустной улыбкой покачала.
Адриан снова плавное наступление начал.
— А ты хорошо подумала? — Прищурился хитро.
— Авейро! — Ответил Коромир за меня.
И по только что выстроенной стене пришёлся магический удар.
Адриан остановился и медленно повернулся в её сторону, прошипев:
— Нет, я его точно убью.
И в этот раз у него даже все основания были, Коромир использовал магию в здании мэрии…
И стену я движением руки убрала.
Глава тридцать пятая
У профессора Коромира были все шансы закончить жизнь в Равнограде… но чуда не случилось.
— Сообщение о ваших подвигах уже у ректора, — выплюнул он, гаденько ухмыляясь и переводя торжествующий взгляд с меня на Уилла и Адриана.
Последнего слова не впечатлили. Тормознув, некромант повернулся ко мне и по-деловому поинтересовался:
— От ректора тоже избавляемся?
Профессор побледнел, но промолчал.
Ответил Лотреку мой друг:
— Не, ректора нельзя. К несчастью, и этого нельзя тоже, — выразительная пауза и показательная грусть сменяется кровожадной радостью, — пока нельзя.
И Уилльям с Адриан, обменявшись понимающими ухмылками, с одинаковыми загадочными лицами на профессора посмотрели. То, что у него проблемы, было очевидно всем, и даже сам Коромир всё прекрасно понимал.
— Без меня вам практику не закроют, — напомнил он не очень уверенно, скорее очень неуверенно.
И уже в следующую секунду попытался вернуть себе самообладание, для чего откашлялся, встал ровно, полы мантии резко расправил и уже иным, твёрдым, почти не дрожащим и холодным голосом произнёс:
— Даю вам час на сборы, адепты. Не успеете…
Выразительно замолчав и не договорив, маг ещё несколько мгновений смотрел на нас, а затем развернулся, взмахнув краем мантии, и гордо пошёл на выход.
Мы остались. Мрачное настроение, опустившееся на всех троих, тоже присутствовало ровно до задумчиво обронённых слов Адриана:
— А возьму-ка я у него слепок ауры…
— Я уже брал, — остановил его Уилл, — пошли, поделюсь.
И они реально пошли, два дурака. Не знаю, почему, но я пошла тоже.
* * *
— И порчу на понос накладывай, — подсказывал Уилл полчаса спустя в доме у Милены. — Без порчи на понос ему вообще никак нельзя.
В комнате царил мрак, в центре без огня бурлил зелёным котёл, а перед ним сидела практически обнажённая растрёпанная ведьма… Это не для ритуала нужно было, это Милена почему-то спала, когда мы дружной тройкой к ней в дом завалились, а Уилл с Адрианом оказались настолько нетерпеливы, что только халат ведьме надеть и позволили.
И вот она, злющая и не выспавшаяся, злобно косилась на магов, а те, воодушевлённые, уже минут пять перебивали друг друга, подсказывая для порчи всё новые и новые повороты.
Судя по тому, что там набраться успело, доехать до академии профессору Коромиру было не суждено.
— Ещё что-нибудь? — Прошипела ведьма.
Боевик и некромант задумались, переглянулись… Пользуясь их молчанием, Милена резко вскинула обе руки, взмахнула над котлом и сбросила в него малопонятное для нас заклинание.
Зелёная светящаяся жижа как по волшебству успокоилась, исчезли пузыри, разгладилась поверхность, и за миг до того, как свечение угасло, в котле появилось лицо Коромира.
Дом погрузился в тишину и темноту…
— Всё, — Казерта предвкушающе ладонями зашуршал, — кранты магичку.
* * *
Оставшиеся полчаса ушли на сборы, прощание с Василисой и прогулку до площади, где уже нетерпеливо ожидал у наёмного экипажа профессор.
Выглядел он неважно, бледный, со вспотевшим лбом, бегающим взглядом и постукивающей по дороге ногой.
Две спевшиеся гадости обменялись ухмылками.
А потом Адриан Уиллу мой рюкзак перекинул, который сам всю дорогу нёс, и не глядя на то, как мой друг понятливо направляется к экипажу, развернулся ко мне всем телом, ладонями лицо нежно обнял и поцеловал.
Раньше, чем я осознать происходящее успела, прямо на виду у всех случайных прохожих, в центре собственного города…
И я почему-то стояла и просто таяла, растворяясь в его объятьях.
И шевельнулась в сознании шаловливая мысль: а, ну её, академию эту, останусь тут…
Но как шевельнулась, так и исчезла. Разорвал поцелуй и Адриан, но вместо того, чтобы отпустить, вдруг обнял двумя руками, притянул к себе, сжал так сильно, словно хотел в себе растворить и никуда не отпускать.
— Возвращайся скорее, — прошептал куда-то мне в волосы.
Это едва ли от меня зависело, но:
— Я буду очень спешить, — пообещала от всего быстро колотящегося сердца.
И с трудом, с тянущим сожалением, которого сама от себя в таком количестве не ожидала, разжала объятья, осторожно высвободившись из его рук.
Наш прощальный поцелуй оказался солёным.
Глава тридцать шестая
Возвращаться в академию пришлось в обществе не затыкающегося Коромира, который сначала отчитывал нас обоих за то, что не сдохли, потом ругал уже меня за то, что я в мэра Равнограда влюбиться успела… потом ругань перешла на издевательства и унижения, но меня это особо не задевало, потому что болтал профессор лишь в те моменты, когда его не тошнило, когда у него не немел язык и когда ему не нужно было срочно остановить экипаж и сбежать в кустики.
Уилл был доволен. Мой друг сверкал, как новенькая монетка, и складывалось впечатление, что ничто в мире не может сделать его ещё счастливее.
Я ошиблась. И поняла это в первом же небольшой городке, в который мы попали поздним вечером.
