– Имя мне – Женщина, – сказала она. – Другого имени я не знаю. Все прочие имена даете вы, наши гонители и ненавистники.
– Для чего ты пришла? Впрочем, не отвечай, я понял: ты пришла покаяться и отдать себя в руки правосудия. Что ж, это похвальный…
– Помолчи, теодитор, защитник Того, Кто не нуждается в защите, – сухо оборвала его женщина. – Мне не в чем каяться. И уж точно я не хочу связываться с таким правосудием, как ваше. Хорошенькое правосудие! Вы пытками вытягиваете из невинных чудовищные признания! Вы заставляете людей клеветать на самих себя!
– Это не так.
– Это так. Среди тех, кого ты сжег, теодитор, не было ни одной настоящей ведьмы. Все твои жертвы были невинны и чисты перед вашим Богом. А я… Я ведьма настоящая. Но меня ты не сожжешь. Не сожжешь, пока я сама этого не захочу. А я не захочу этого никогда.
Женщина рассмеялась. Глаза ее засверкали, как две звезды.
– Я заклинаю тебя именем… – начал было теодитор.
– Оставь, – сказала женщина. – Ты и сам в Него не очень-то веришь. Он для тебя – ступенька в карьере, не больше того. Я ведь знаю всё твое прошлое и будущее, теодитор. Ты был нищим и забытым, никому не известным причетником в старой разваливающейся церквушке. Но у тебя были честолюбивые замыслы, и благодаря собственному тщеславию ты вступил в орден. Ты стал рыскать по Европе и жечь ведьм, потому что знал – это поможет тебе возвыситься.
– Все мои дела ради славы Божией! – воскликнул Августин.
– Нет. Уж мне-то не лги. Ради твоей славы. И только твоей.
– Ты исчадие ада! – прошипел теодитор.
– А ты знаешь, что такое ад? Ад – это твое собственное сердце, теодитор. Но я пришла не за тем, чтобы рассуждать на темы ада. Я хочу предложить тебе сделку, теодитор.
– Сделку с пособницей дьявола?! Никогда!
– Я же еще не сказала тебе условий сделки. Послушай меня внимательно, Августин. Ты больше не сожжешь ни одной ведьмы – ни здесь, в Вальдзее, ни где бы то ни было. Ты выйдешь из ордена и станешь простым добрым христианином. Может быть, даже женишься…
– Нет!
– Ах, тебе ведь нет смысла это делать с твоей-то болезнью… Ну, жениться не будешь. Так вот, ты сделаешь всё, как я велю. А взамен… Взамен я дам тебе мудрость и силу, какой нет ни у кого из смертных. Ты будешь видеть то, что невидимо, слышать то, что неслышимо, осязать то, что неосязаемо… Ты будешь мудр, как архангел, и прост, как святой. Твои руки будут исцелять все человеческие недуги одним прикосновением. Люди при жизни будут считать тебя блаженным небожителем. Ты стяжаешь великую славу и великую мощь…
– Отойди от меня, сатана! – вскричал теодитор.
Женщина вздохнула.
– Это, как я понимаю, означает отказ? – спросила она.
– Я никогда не соглашусь на твои дьявольские посулы, – проговорил теодитор гневно.
– Ну что ж, – вздохнула женщина. – А я не позволю тебе безнаказанно истреблять невинных, на которых ты и твои приспешники возводите поклеп. Уезжай из Вальдзее, пока не поздно, уезжай в какой-нибудь глухой монастырь и молись там о своих прегрешениях. И не тронь больше ни одной женщины!
– Я сжигаю не женщин, я сжигаю ведьм! Сжигаю и буду сжигать! – прокричал теодитор в ярости. – Да поможет мне Небо!
– Хорошо же, тупой мужлан, – прищурила глаза женщина. – Вот тебе мое слово: когда ты будешь сжигать или мучить женщину, вызнавая, не ведьма ли она, будет гореть и терзаться твоя собственная плоть. Снова и снова с каждой твоей жертвой она будет приносить тебе мучительнейшие страдания. Чтобы ты знал – каково им… И в отличие от своих жертв, ты не умрешь. Я отказываю тебе в смерти, ведь смерть – это то, с чем ведьмы знакомятся прежде всего. Ты будешь жить, переходя из года в год, из века в век, ненавидя Небеса и моля их о пощаде. И ты будешь искать меня, только меня – настоящую ведьму, ибо, когда ты меня найдешь, я, так и быть, прекращу твои мучения. И еще: раз в каждые сто лет в неизвестной стране, в другом обличье и под вымышленным именем я буду приходить к тебе и снова предлагать сделку. Может быть, тогда ты согласишься… А теперь прощай, я ухожу.
– Ты думаешь, я позволю тебе уйти, проклятая ведьма? – взревел Августин. – Эй, Питер, Марк, Фриц, хватайте ее!
Но никто из верных слуг и стражей не отозвался на крик теодитора.
– Я навела на них сон, – простосердечно улыбнулась ведьма. – Или ты считаешь меня настолько бесталанной? Кстати, не желаешь ли поглядеть на моих слуг и телохранителей? Я хочу, чтобы ты знал, с кем имеешь дело.
Ведьма хлопнула в ладоши. От ее хлопка в разные стороны полетели яркие золотые искры. И теодитор впервые ощутил в сердце истинный ужас.
Ибо стены его кельи стали прозрачными, как стекло, и сквозь них лился в комнату поток молочно-белого лунного света. А еще теодитор увидел, что его келья окружена чудовищами, которых измыслить не могло даже самое прихотливое человеческое воображение. Чудища, напоминавшие мифических зверочеловеков кентавров, непрерывно рычали и светили своими огромными глазами так, что Августину на миг показалось – он ослепнет.
– Что, хороши? – спросила теодитора ведьма. – Один мой приказ, и они растерзают тебя, жалкий человечишка.
– Ты не заставишь меня отречься от Всевышнего своими ложными чудесами! – прошептал теодитор.
– Я не призываю тебя отречься от Всевышнего, – сказала ведьма. – Я лишь прошу тебя отречься от инквизиции. Инквизиция и твой жестокий орден не имеют к Богу ни малейшего отношения. Как же ты этого не поймешь?
Ведьма махнула рукой, и стены кельи вернулись на место. Но рычание зверей не умолкало. Так казалось Августину. Тогда он воздел руки к небу и стал вслух произносить самые великие молитвы. Но хоть уста его и произносили священные слова, душа была пуста и нема, как деревянная бочка.
Ведьма с грустью смотрела на теодитора. Потом вздохнула:
– Скольких смертей можно было бы избежать…
Лицо ее затуманилось, а потом стало зеркально-серебряным. Да и вся она была словно отлита из серебра…
– Прощай, теодитор, – сказала ведьма. – И помни обо мне.
Ее фигуру окружило облако серебряного света. Затем последовало колыхание воздуха, сильное, как при урагане. Не удержавшись, Августин упал на колени. Закрыл глаза, чтобы не видеть адского сияния. Когда же теодитор осмелился открыть глаза, в его келье никого не было. И тишина, тишина провинциального городка окутывала землю.
Августин поднялся с колен и выбежал из кельи. Так и есть: у дверей, привалившись друг к другу, спали верные его охранники и помощники. Он еле растолкал их.
– Что такое, что случилось, господин теодитор? – переполошились охранники.
– Здесь только что была ведьма, – севшим голосом сказал Августин. – И с нею великое множество тварей, рыкающих, как сама преисподняя.
