– Но на меня Ши Юйкань тоже не обращает внимания. Может, у оборотней вообще другие пристрастия… К примеру, они сами не свои до японских мышек… Ой, мышь-то я куда дела?! Марья Авдеевна, Маша!
«Юля, не кричи так! Я давно здесь, просто не хотела тебе мешать читать письмо».
– Фу-у-у! Слава святой Вальпурге! А я перепугалась!
«Юля, у меня к тебе просьба».
– Какая?
«Расколдуй меня, будь любезна. Сестра наложила заклятие, но быть мышью так неудобно. Расколдуй, а? У тебя получится».
Юля неуверенно посмотрела на симпатичную мышку:
– Ты точно уверена, что у меня получится?
«Абсолютно. Можешь начинать».
– Но я даже не знаю…
И тут Юля примолкла. Потому что она лгала самой себе. Она знала, какое заклятие надо применить, чтобы Марья Белинская вернулась из мышиного облика в человеческий. Юле стало легко-легко, будто ее всю наполнило воздухом, как шарик, она подняла руки, а затем резко опустила их со словами:
– Луна в Козероге, мой путь без дороги! Тем путем пойду и тебя истинную обрету. Да будет по слову моему, по желанию моему, по взгляду моему!
Пшшш! Белое облачко взвилось над тем местом, где находилась японская мышка, и вот уже Марья Белинская во всей своей красе – человеческой красе! – благодарно протягивала руки Юле:
– Благослови тебя святая Вальпурга, Юля! Ты прошла еще одно испытание!
– Какое испытание?!
Марья улыбнулась:
– Испытание твоих сил. Ты только что сумела превзойти заклятие, которое наложила сама Госпожа Ведьм. А это значит, что ты не просто сильная ведьма. Ты исключительная ведьма.
– Постой, – сказала Юля. – Так госпожа Дарья превратила тебя в мышку только для того, чтобы я смогла потренироваться: развею или не развею я чары?! Три тысячи чертей!
– В принципе да. Но почему у тебя такой расстроенный вид?! Ведь ты прошла испытание! Радуйся!
Юля вздохнула и ответила:
– Мне кажется, что жизнь теперь всё время будет подсовывать мне какие-нибудь испытания.
– Ну не без этого, – кивнула Марья Белинская. – Для исключительной ведьмы и испытания будут исключительные. Но ты не бойся. Ведь у тебя всё получается. Кстати, сейчас у тебя вполне нормальное лицо, а до этого оно напоминало какой-то постмодернистский плакат. Марина, а ты чего сердитая?
– У нее проблемы с личной жизнью, – сказала Юля, стараясь не хихикать. Нет, всё-таки она иногда могла быть очень вредной ведьмой.
– Юлька, я тебя убью! – сделала страшное лицо Марина. – Я думала, ты подруга, а ты…
– Девочки, без ссор. Марина, если тебе кто-то нравится и этот кто-то пока не обращает на тебя внимания, легче легкого приготовить какое-нибудь приворотное зелье. Я знаю как минимум пятнадцать рецептов.
– И я! – воскликнула Юля. – И даже не приворотное зелье, а простое заклинание. Дай-ка, Марина, свой волосок!
Юля вырвала у подруги волос вместе с писком «ой!» и сказала Марье Белинской:
– Я этот волосок заговорю и подброшу в еду тому, кто тебе, Маринка, нравится. Он съест, и всё. Амба. Влюблен до невозможности.
– Есть мой волос?! Тьфу!
– Ну, если хочешь знать, существуют и менее симпатичные и благородные рецепты…
Юля пошептала что-то над волосом, Марья смотрела на нее с улыбкой старшей по званию, но отнюдь не превосходящей по талантам ведьмы.
– Теперь осталось найти какую-нибудь пищу, – сказала Юля, и тут вышло прямо по заказу.
– Девушки, идите обедать! – позвал из соседней комнаты Влад. – Мы уже всё приготовили!
У Юли на лице нарисовалось неописуемое лукавство.
Девушки и Марья вышли в столовую. «Моторы» чинно ждали их, выстроившись у стены. Как только девочки переступили порог столовой, Данила скомандовал:
– Великой ведьме гип-гип…
– Ура!
– С ума сошли, – скокетничала Юля. – Ну зачем же это?
– А это мы и не тебе, – усмехнулся Данила. – Это мы госпоже Марье. Давайте рассаживаться. Юйкань сделал такую окрошку, что просто с ума сойти.
Юля ухитрилась сесть последней и, приметив тарелку Ши Юйканя, ловко бросила туда Маринкин волос. Волос немедленно затонул и растворился, как и полагалось при этом колдовстве. Симпатичный оборотень-китаец, ничего не подозревая, ел окрошку и начинал потихоньку влюбляться в Марину.
В начале обеда разговоров было немного – все проголодались, но к концу, когда в ход пошли соки и печенье, беседа оживилась.
– Девушки, какие у вас планы на остаток дня? – спросил Влад.
Марья пожала плечами, а Юля сказала:
– А давайте съездим в ваш кремль, посмотрим, как там идет подготовка к Ночи города. Это ведь интересно!
– Могут не пропустить, – засомневался Вадим. – Там же наверняка сейчас всё кипит и пенится, как стройка века.
– А мы можем туда отправиться невидимыми, – вдруг заявила Юля.
Марья ей поаплодировала:
– Девочка, ты меня восхищаешь!
– А наши байки ты тоже можешь сделать невидимыми? – спросил Ши Юйкань, но при этом почему-то смотрел на Марину.
– Я не знаю, – отозвалась Юля. – Попробую.
…И когда они, миновав все городские пробки, оказались в тенистой аллее крошечного кремлевского парка, Юля действительно попробовала.
– На небе не вижу звезд, на земле не вижу цветов. Всё спряталось, всё укрылось от взора случайного, взора несмысленного, взора человечьего. Так бы и то, что заклинаю заклинанием сим, стало невидимо взору любопытному, взору человечьему неведомо. Да будет, да будет, да будет!
Через некоторое время на опустевшей парковой аллее были слышны осторожные голоса:
– Что, и нас действительно не видно? И мотоциклов тоже?
– Не видно, не видно, успокойтесь.
– Хорошо, но мы-то почему-то друг друга видим!
– И мотоциклы тоже!
– Это специфика заклятия. Не хватало еще, чтобы и мы друг друга не видели. Это очень неудобно.
– А как так получилось?..
– Слушай, Влад, спроси у Юльки, это она заклятие плела. И не стой ты с разинутым ртом, как Сидор Акашкин перед Пулицеровской премией!
(Как видите, точнее, как слышите, жажда Акашкина получить Пулицеровскую премию была известна чуть ли не каждому обывателю в городе.)
Наши невидимые герои, оставив свои невидимые мотоциклы в парке, спокойно прошли к главному входу кремля. Тут притормозил Данила – притормозил у трех белых «пазиков».
– Что такое? – спросила Данилу Юлька.
– Номера на «пазиках» холмецкие. Кто это к нам из областного центра припожаловал?
