Получалось у Пацана лучше, чем у меня. Но недостаточно хорошо. Это только показалось, что стреляет вражина мимо или типа того. Его пули выпускали из себя облако тёмной взвеси там, куда попадали. Взвесь становилась всё гуще, он гонял моего союзника, как дети гоняют водяными пистолетами воздушные шарики.
А потом облако резко стало густым, едва прозрачным. И в этом облаке явственно проявилась человеческая фигура.
Терпсихор не замер даже на мгновение. По облаку прошёл разряд, и оно стало осыпаться жирными хлопьями.
Потом сразу произошли несколько вещей. Из рук Терри вырвался огненный росчерк, и он ушёл свечкой в небо. Сам невидимый полковник получил сразу пяток попаданий, отчего на его совершенной маскировке появились цвета побежалости.
Стрелок уходил из-под удара с такой скоростью, что на мгновение я подумал о телепортации. Настолько ненаучно выглядел его манёвр. Он прыгнул на полсотни метров за одну секунду!
И только треснувшие камни под ногами стрелка говорили о кинетическом характере манёвра.
Снаряды, что падали с неба, пытались развернуться в сторону цели, но взяли слишком большой разгон. Потому и врезались в землю.
А пару штук незнакомец сбил. Умный, расчётливый, опытный. Он нас обыграл. Почему, вот почему он не умер раньше? Например, в младенчестве? Судьба молчала. Благодаря внезапной ампутации у меня не было надпочечников и иных источников биохимии. Так что насчёт своей смерти я испытывал лишь слабое огорчение.
Активирован режим восстановления минимальной функциональности.
Запасы биоматерии 1479,33 г.
Это потом я уже понял, что выстрел разорвал содержимое рюкзака. И наниты из контейнера решили втянуться в ближайшую колонию.
Тонкие синие нити стянули мою голову с куском грудины, ещё прилипла на место левая рука. Запасы биоматерии активно таяли. В ладонь вернулась чувствительность. Я смог схватить цевьё ружья и неожиданно легко к нему себя подтянул. А дальше что? Патронник пуст, сами патроны непонятно где. Мой взгляд упал на сопла. Типа, подобраться поближе? Как?
Кручу головой. А там всё безрадостно. Терри всё чаще пропускал попадания. И всё больше шло цветов побежалости по его телу. И где-то они наслаивались и темнели. На него то и дело наползали новые облака. Очередной выстрел Терпсихор произвёл секунд тридцать спустя. Ещё смещение на несколько десятков метров. В мою сторону. Я, кажется, понял, что за план задумал Пацан. Стрелок оказался совсем рядом. А Терпсихор, уже полностью видимый, пошёл на сближение. Я слабо дёрнулся на стволе винтовки, веса в которой было больше, чем во мне, и губами, через которые не шёл воздух, прошептал «В атаку». Нет, ну а что ещё было говорить?
Винтовка, повёрнутая стволом в сторону стрелка, рванула вперёд. И только благодаря пальцу, который застрял в спусковой скобе, я удержался и не слетел.
Безумным кадавром на огненной винтовке я полетел в спину стрелка.
Тот почти успел уклониться. Клинок на конце винтовки оставил огромную зияющую рану на плече и вскрыл механические потроха.
Не то чтобы это ему хоть сколько-то повредило. От меня вон, осталась почти одна голова, а я эту мысль ещё думаю. Но мгновения заминки Терпсихору стало достаточно, чтобы сблизиться со стрелком. Винтовка грохнулась на землю вместе со мной и покатилась по камням, ломая кости.
Но замер я удачно и смог досмотреть драму до конца.
Стремительное мелькание рук и ног, во все стороны летят пули. Терри уходил из-под удара и непрерывно бил. Со звоном разлетелись в стороны осколки моноклинка и истаяли в воздухе. Видимо, защита врага держала и не такое. Терпсихора это не замедлило. Он словно танцевал, бил по пистолетам в руках стрелка. Облако наномашин ему ничуть не мешало. Сначала замолк один ствол, потом другой. А потом Терпсихор ударил ладонью в маску стрелка. Пальцы увязли, а металл мгновенно раскалился, от него в воздух пошли электрические разряды. Тело стрелка вспыхнуло, повалил густой чёрный дым. Облако нанитов осыпалось. И с оглушительным звоном противник взорвался. Но не так, как тело того бомбиста. Короче, средненько, Терпсихор даже особо далеко не улетел, хотя его тело стали покрывать чёрные язвы.
Этап очищения завершён.
Соратник, сильно хромая на левую ногу, двинулся в мою сторону.
— Привет, Живой. Слушай, надеюсь, ты не сердишься, что я этого ловкача грохнул? Я знаю, ты хотел сам…
Камеры кружили вокруг нас. На таймере капал час отведённого мне времени жизни. Терпсихор обошёл меня по кругу, а потом отсёк руку и примотал к телу тонкой леской так, чтобы рана от плеча была максимально далеко. Я наконец разглядел, где он хранил мины и снаряжение. Из рёбер выдвигался небольшой, но вместительный пенал.
— Не обижайся, Живой, я просто не знаю, что у тебя сейчас в башке, так что пока без ручки. Пойдём твои остальные потрошки и снаряжение соберём.
От камер вокруг было черным-черно.
Винтовку Терпсихор закинул на плечо, как и меня.
Относительно целыми оказались только конечности, так что Терри не стал заморачиваться, а просто вытащил из завала уцелевшие спонсорские консервы. А ко всем остальным остаткам тела он прикладывал меня открытыми ранами и громко командовал «откачка доступной материи». Я шевелил губами, те же слова говорил. Материя пополнялась, таймер обратного отсчёта даже перестал тикать. Умно, на тот случай, если у меня там почти не осталось биоматерии. Это должно было продлить мою жизнь. А потом Терри побежал в сторону кабинки. Мир вокруг болтался, а я старался не свихнуться от полноты ощущений.
Зафиксирована критическая перегрузка психики.
До отключения сознания осталось 28 секунд… 27… 26…
Блин, неизвестный инженер, спасибо тебе огромное. Это для кого угодно будет слишком.
— Что, Живой, славная охота вышла! — бег никак не влиял на дыхание Терпсихора. — А ещё хочу тебе сказать: ты понторез и говнюк. На тебе шесть фрагов, на мне — три. Расскажу кому — не поверят. Надо будет потом запись купить, как мы отсюда выйдем. Будет чем хвастаться. Рядовой идёт через Бочку в клоунском костюме. И ест бойцов до полковника включительно. Я бы решил, что это какие-то рекламные акции от администрации. Смотрите, мол, какое угробище тут рвёт всех!
Сознание погасло.
В себя я пришёл, как свет включили. Вот меня нет — и вот я снова существую. Лежу на полу камеры, голый. Тело всё ярко-синего цвета. Кажется, меня просто вырастили заново через шунт в маковке.
В углу комнаты в одну кучу свалены винтовка, шляпа и бутылка водки с банкой тушёнки. На стене что-то выжжено, какая-то записка, видимо, от Терпсихора.
Я смотрю на руку, в ней осталось созвездие кристаллов.
А потом интерфейс привлёк моё внимание яркими точками поверх изображения мира и золотой надписью, что закрыла всё поле зрения.
Поздравляем! Вы совершили подвиг:
