– Ну, я вообще-то придерживалась теории дарвинизма. Я вообще-то неверующая.
– Эх ты! И какая ты после этого ведьма! Помни, настоящая ведьма знает Того, Кто ее создал. И дал ей силы, которыми она пользуется. Дал через Гармонию Сфер. Потому-то ты и не могла лишить меня Настоящего слуха. Слух – это талант, а таланты даются бессмертным душам, а не обезьянам, прости меня святая Вальпурга!
Некоторое время Юля молчала. Потом лукаво поглядела на Анну Николаевну.
– Что? – удивленно спросила та.
– Ну раз я вас не лишила музыкального слуха, значит…
– Что?
– Значит, вы на меня не сердитесь!
– Глупышка… – пробормотала Анна Николаевна. – Я не сержусь. Я просто расстроена. Расстроена тем, что ты так резко сменила нравственный акцент своей личности.
– То есть из хорошей ведьмы стала плохой? Вы это хотите сказать?!
– Да не стала ты плохой ведьмой, дорогуша, как ни старайся! – рассмеялась Анна Николаевна. – Просто у тебя переходный ведьмовской возраст. Вот тебя и кидает из крайности в крайность. Что такое? Что ты на меня так смотришь?
Юля тяжело вздохнула:
– Честно?
– Честно.
– Мне очень хочется сделать вам какую-нибудь гадость. Вот просто руки чешутся. Может, сказать заклинание, чтобы у вас канализацию прорвало?
– Ну скажи, если тебе от этого легче будет. А вообще-то у нас в городе сантехники отличные. Вервольфы. За минуту все починят.
– У-у! – взвыла Юля. – Как только вы мне разрешили сделать гадость, мне ее делать расхотелось!
– А это уже педагогика, деточка, а не магия. Но мы сейчас не об этом. О чем ты хотела со мной поговорить?
– Об Арфе.
– А что с ней?
– Заберите ее у меня, пожалуйста.
– С какой стати?
– С такой, что я теперь злая ведьма…
– Опять двадцать пять! Это кто ж тебе такой ярлык повесил?
– Я сама это понимаю… – тихо всхлипнула Юля.
– Ну, раз понимаешь, значит, все еще не совсем кончено. Так что храни Арфу.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что на нее… посягают. И еще… Ой, можно я все по порядку расскажу?
И Юля рассказала, держа в руках ненадкушенный бисквит, про планы Изяслава Радомировича, про вызывание духа Иссахара, про запугивание рабочих, требующих выплаты зарплаты… И про восстановление капища бога Соммуза рассказала тоже.
Анна Николаевна слушала всю эту историю с непроницаемым лицом. Когда Юля закончила говорить, несколько минут в доме стояла зловещая тишина.
– Так, так, – сказала Анна Николаевна, нарушая эту тишину. – Значит, снова у Торчкова далеко идущие вперед планы… Вот мерзавец, неймется ему. Что значит человек властью испорчен… А ты, Юля, говоришь про свои мечты о пакостях. Разве это пакости…
– Дело даже не во власти, – сказала Юля. – Просто ему нужен этот Соммуз.
– Дело именно во власти, Юля, – покачала головой Анна Николаевна. – Ведь для чего нужно это капище древнего бога? Служения устраивать. А кто будет главным жрецом? Даже и придумывать не надо – естественно, сам Торчков. Ведь власть жреца – это власть почти идеальная, никто ничего не посмеет возразить. Так-то.
– Если я не вызову Иссахара, – заплакала Юля, – он убьет мою бабушку. Это моя единственная родственница, кроме вас, Анна Николаевна. Что же я за ведьма получаюсь, если не могу своих родственников защитить?
– Ну, бабушку-то уж мы в обиду не дадим. Много чести ему, Котохе, чужих бабушек губить.
Юля впервые за весь вечер улыбнулась. А потом помрачнела опять:
– Что же мне делать?
– А знаешь что, Юля, – подумав, сказала Анна Николаевна. – Вызывай Иссахара.
– Что?!
– Погоди, ты не дослушала. Я предлагаю тебе пойти на хитрость. Котоха ведь явно будет присутствовать при вызывании.
– Наверняка.
– Так вот. Обмани его. Перехитри.
– Как? Он будет следить за каждым моим жестом, за каждым знаком и каждым словом!
– Да. Но кое-что он уловить не сумеет.
– А именно?
– А именно – имя духа, которого ты вызываешь. Ведь имя ты в продолжение всего ритуала будешь вызывать лишь мысленно.
– И значит, – в лице Юли засветилась надежда, – я смогу просто вызвать любого другого духа?
– Не любого другого, а Иффараса.
– Иффараса? Что это за дух? Я никогда о таком не слышала.
– Его редко вызывают, но уж если вызывают, то он, как говорите вы, молодежь, оттягивается по полной. Иффарас – дух веселья, разгульного пьянства, вечеринок и праздников. Думаю, если ты вызовешь Иффараса, ничего страшного не произойдет. Все немного попьянствуют, в городе воцарится веселье…
– Это выход! – захлопала в ладоши Юля.
– Это – выход, – включилась в разговор Марья Белинская. – Но мы упустили еще одну важную деталь. А именно: рабочим резино-технического завода не платят зарплату. Так что уже несколько человек объявили голодовку. С этим надо что-то делать. Надо вмешаться, вы не находите?
– Надо. Но как?
– А что, если… У меня есть одна идея, – сказала Юля. – Я же злая ведьма. И об этом полгорода знает…
– Что ты задумала?
– Кое-кого попугать, – улыбнулась Юля. – Вот завтра ночью и попробую.
– Ох, не навороти дел, голубушка, – сказала Анна Николаевна.
– Ничего. Не наворочу, – ответила очень злая ведьма Юля.
…Директор завода резино-технических изделий вообще обладал крепким сном. Его не смущали ни проблемы производства упомянутых резино-технических изделий, ни досадное происшествие с зарплатой рабочих. Он-то, директор, свою зарплату получал. Как, впрочем, и заместитель, и главный бухгалтер. Так что сон у них был всегда крепок и спокоен.
И вот снится директору завода, что он вовсе не директор, а знаменитый рок-певец. И со своими концертами объехал он весь мир, денег у него полно, славы – тоже, а уж о том, каков его дом, а точнее, родовое поместье, – и говорить нечего.
Но снится также директору, что вот умирает он от передозировки наркотиков и попадает прямиком в ад. А тут верткие и ловкие черти принимаются терзать его многогрешную душу. Приходится ему лизать раскаленные сковородки за то, что слишком много болтал, пить расплавленную серу за то, что пел всякие непотребные песни, и носить горячие металлические трусы за то, что в прежней жизни был он неразборчив в постельно-интимных связях.
