– Мадлин!
– Дау?
– Бригитта и Петронилла разнесли мои записки по нужным адресам?
– Дау, все уже сделано. Не волнуйся.
– Хорошо.
– Юля, ну хоть одно ты можешь мне сказать!
– Что, Мадлин?
– Почему ты так быстро сдалась? Кто этот убийца?
– Мне достаточно было увидеть его лицо. И я все поняла. Нет смысла сопротивляться.
– Когда я увижу его лицо, я вцеплюсь ему когтями в щеки и укушу за нос, – пообещала Мадлин.
– Нет, только не это! – сказала Юля. – Не порть, пожалуйста, последнюю встречу с друзьями таким хулиганством.
– Если бы здесь была Анна Николаевна…
– Но ее нет. – Голос Юли не изменился, но по щеке сползла слеза. – Давай закончим этот разговор, Мадлин. Мне хотелось бы принять ванну и позавтракать.
Мадлин жалобно замяукала, словно голодная кошка с помойки. Наверное, это означало рыдание. Юля погладила кошку и пошла в ванную.
Она заставила себя пронежиться в ванной почти час. В конце концов, это было в последний раз. Душистая пена, ароматные эссенции и притирания… Душ, нежный, как руки любимого…
В смерть надо идти чистым.
И телом и душой.
С телом Юля практически разобралась.
А вот с душой…
Что ж, для этого она и устраивает сегодня в полдень прощальную встречу с друзьями. Для этого и разослала приглашения.
Они должны прийти.
На подобное приглашение невозможно ответить отказом.
А убийца… Он оказался очень любезен. Тогда, ночью, он сумел даже вызвать ей такси, чтоб она без помех добралась от начинающего рушиться завода до дома Анны Николаевны. И на прощание сказал лишь, что надеется на скорую встречу.
Она оправдает его надежды.
Разве не так?
Юля вышла из ванной, благоухая, как весна. Если бы здесь в этот момент довелось оказаться какому-нибудь юноше, он был бы сражен наповал и молил хоть об одном нежном взгляде. Возможно, Юля и подарила бы ему нежный взгляд – жалко, что ли, перед смертью-то…
Мадлин ждала Юлю в столовой. Стол уже был накрыт. Оказывается, это постарались остальные двенадцать кошек. Все они явились без приглашения и теперь глазами, полными сострадания, смотрели на Юлю.
– Если вы будете на меня так смотреть, – сказала Юля, – в меня завтрак не полезет. Я дала ему слово, и точка!
– Мы не за тем пришли, чтобы тебя разубеждать, Улиания, – сказала кошечка по имени Рэчел. – Мы тоже хотим попрощаться. Когда ведьма добровольно, без сопротивления, решает уйти из жизни…
– При этом примирившись со всеми, – добавила кошка Маргарет.
– И проникнувшись осознанием всех своих ошибок, – вставила фразу кошка Сара.
– Это очень возвышающее душу деяние, – закончила Рэчел.
– Ты навсегда останешься в наших сердцах, Юля Ветрова, – хором промяукали кошки.
– Благодарю вас, – все-таки расплакалась Юля. – Благословенны будьте, дорогие мои. А теперь давайте завтракать.
После завтрака Юля прошла в кабинет Анны Николаевны и долго бродила возле заполненных книгами шкафов. Наконец она выбрала книгу, уселась с ногами в кресло и, поглядев мельком на большие напольные часы, углубилась в чтение.
И в доме снова наступила тишина, которую нарушал лишь шум дождя да шелест переворачиваемых страниц.
За полчаса до полудня Юля окончила чтение, поставила книгу на место (хотя это вовсе не значило, что она прочла ее до конца), вышла из кабинета и поднялась наверх переодеться. Дождь кончился, выглянуло солнце. Юля подумала секунду и остановила свой выбор на джинсах и шелковой белой блузке с изумительной вышивкой. При этом она подумала, что на белой блузке кровь будет заметнее, но, с другой стороны, он же будет стрелять в голову… А, ей уже тогда будет без разницы.
Интересно все-таки, придут они или не придут?
И Юля, попрощавшись с кошками, отправилась в чайный павильон «Одинокий дракон».
Она пришла туда за пять минут до назначенного ею же самой времени. И по снятой обуви догадалась, что все приглашенные уже здесь. Юля слабо улыбнулась и прошла за занавески, в большой чайный зал.
Они действительно были здесь все до единого. Байкерская банда «Матерые моторы» во главе с Данилой, фея Катя, Марья Белинская и ее возлюбленный Чжуань-сюй, леший Миша, тихая Ирина Степанова и даже Сидор Акашкин (хотя Юля не подозревала о том, что он вернулся в город). Рядом с Акашкиным сидела очень красивая молодая женщина и прижималась плечом к его плечу. Ее Юля не знала. Но все равно…
– Благословенны будьте, – негромко сказала Юля, обводя всех пришедших намеренно веселым взглядом. – Спасибо, что пришли. Господин Чжуань-сюй, можно ваш знаменитый чай и пирожные?
– Все уже подано. – Чжуань-сюй неуловимым жестом указал на столики, на которых и впрямь стояли заварочные чайники, чашки и тарелки с пирожными. – Все сделано согласно традиции.
– Какой традиции? – удивилась Юля.
– Пирожные поминальные, – сказал Чжуань-сюй. – Вы ведь созвали нас на свои собственные поминки, не так ли, Юля?
– Так, – кивнула она и, скрестив ноги, села за свободный низенький столик. – Ешьте и пейте. И давайте не будем так мрачно на меня смотреть. Да, сегодня меня убьют. Но я созвала вас совсем не за этим. Я хочу… Хочу кое-что сказать вам.
Все молчали, ошарашенные ее словами.
Юля побарабанила пальцами по краешку стола и заговорила снова:
– Первое. Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы случились в моей жизни. Без вас эта жизнь была бы скучной и пресной. Особенно без вас, Сидор Акашкин. Вы успокойтесь и не держите на меня зла. Я только поначалу собиралась вас прикончить, сгоряча. А на самом деле… Но ведь получилось, что не зря вы попросили идеологического убежища в Толедо. По-моему, вы привезли оттуда очень красивую жену.
– Кхм, Юля, – сказал Сидор. – В общем, ты права. Я тебе тоже благодарен. И я, знаешь ли, не позволю, чтобы тебя вот так убивали. Я и Дениза – мы общественность поднимем!
– Общественности теперь будет не до этого, – слабо улыбнулась Юля. – Общественности с сегодняшнего дня придется воевать с Торчковым и злобным духом Иссахаром. И в этом, кстати, я виновата. Так что не жалейте меня. Таких дурочек не жалеют… Но я продолжу свою речь, а вы пейте чай. «Матерые моторы»! Вы славные. Жаль только, что мое знакомство с вами было таким поверхностным и так быстро заканчивается. Я желаю вам удачи, процветания и крепких шин… Я шины ваших байков заговорила…
– Юля, – с болью сказал Данила.
– Данила, не смей, – сказала Юля. – Я тебя очень люблю, я, может быть, только сейчас понимаю, как сильно тебя люблю, но эта любовь закончится с моей смертью. Хотя, может быть, с небес, если меня туда допустят, я буду тебя любить и охранять. Ты должен остаться с Катей. Кать, а ты меня прости, я в общении с тобой была злобной тварью. Ты хорошая фея, Катя, ты ведь поможешь Даниле, когда ему станет тоскливо и одиноко?
