– Мне надо позвонить, – слабо шевельнулась я.
– Завтра позвонишь. Уже ночь, и родители твои спят, – правильно догадался он.
Ну да, он прав. Если начну трезвонить ночью, то только перепугаю их.
И тут я вспомнила, что отрубилась на самом интересном месте. Что же там было? Станцевал ли Денис топлес по моей совершенно дикой просьбе.
– Где Лемех? – переполошилась я и даже попыталась высвободится из рук Асмодея.
– Да тихо, глупенькая, если не хочешь, чтобы я навернулся с лестницы, – прикрикнул на меня он и, конечно же, никуда не отпустил.
Через минуту мы уже были в спальне. Асмодей положил меня на ковать и принялся раздевать. Действовал он умело и быстро, я же, как обычно, возбуждалась от малейшего его прикосновения. А когда на мне ничего не осталось, то одна мысль, что лежу перед ним голая, едва не свела меня с ума. Он тоже хотел меня – я видела это по его глазам и читала во взгляде, скользящем по моему телу. Но разве же он станет связываться с пьяной. А просить его я не решилась, хоть сильнее всего и мечтала сейчас о близости.
– Спи, – велел Асмодей, накрывая меня одеялом и туша свет в спальне. – Все разговоры подождут до завтра.
Вот тут в его голосе я различила суровые нотки и поняла, что утро мне предстоит насыщенное. Позвонить родителям и как-то объяснить свое поведение, узнать у Лемеха, чем же все закончилось, ну и… я не знала, чего мне ждать от Асмодея.
Ненавижу похмелье! И не потому, что физическое состояние отвратительное, а за те угрызения совести, что испытываешь на утро. Стоило только открыть глаза, как сразу же накатило! Такой стыд испытала, словно вчера совершила что-то такое, за что ни в жизнь мне не получить прощения.
Я не знаю, где эту ночь провел Асмодей, но явно не в одной постели со мной. Его половина так и осталась нетронутой, подушка неприятно охлаждала ладонь, когда я на нее ее положила.
Память уже работала вовсю. Чем же закончился вчерашний вечер? Что случилось перед тем, как Лемех спящую меня погрузил в машину? Если и дальше буду продолжать возлегать в постели, то узнаю об этом не скоро.
Преодолевая тошноту и стараясь не двигать головой, которая раскалывалась от малейшего шевеления, я села в кровати. Как же обрадовалась, что именно в тот момент, когда я готовилась к настоящему подвигу – пуститься на поиски Лемеха, тот собственной персоной появился на пороге ванной в клубах пара, да еще и в привычном горгульичьем облике.
– Лемех! – радостно выдохнула я и тут же скривилась от прострела в голове. – Ох! – схватилась я за больное место.
– Давай-ка, госпожа, примем восстанавливающую ванну, – деловито произнес Лемех, подхватывая меня на руки и занося в ванную.
От смеси запахов и жары в первый момент меня чуть не вывернуло наизнанку, но стоило только телу погрузиться в горячую воду, как глаза сами закрылись от блаженства, и всплыли воспоминания о том времени, когда каждое утро мои верные горгульи вот так вот ухаживали за мной. Даже взгрустнулось, что никого из них, кроме Лемеха, я больше никогда не увижу. Но такая реакция, скорее всего, была тоже последствием излишних возлияний накануне.
– Рассказывай, – велела я Лемеху, когда тело привыкло к температуре воды и полностью расслабилось. – Не надо щадить мои чувства. Говори все, как есть.
– Ты о чем? О вчерашнем банкете что ли? – равнодушно поинтересовался Лемех, опускаясь на край ванны.
– Ну конечно! – с укоризной посмотрела я на него. – О чем же еще?!
– А-а-а, так а рассказывать и нечего.
– Как? Совсем-совсем нечего? – удивилась я.
– Ну кроме того, как сильно ты всех удивила, вырубившись прям за столом, – кивнул Лемех, глядя на меня самыми что ни наесть честными глазами.
– А Денис?.. Он… танцевал?
– Нет, не танцевал, – как-то слишком скорбно отозвался Лемех.
Не подчинился! А это значит?..
– Получается, предположения Поли верны, – пробормотала я, погружаясь в ванну по самую шею.
– Ох, госпожа Алина! – еще более горестно вздохнул Лемех. Это меня уже всерьез насторожило.
– Что лучилось? Рассказывай все, без утайки! – велела я и про себя решила, что не выпущу горгулью из ванной, пока все не узнаю. Впрочем, он и сам готов был поделиться. Становилось заметно, что тайные знания тяготят моего горгулью.
– Вчера, когда отнес тебя в машину, мне приспичило… Ну в общем, я отлучился по нужде в мужскую комнату, – внезапно покраснел он. – Он был там и меня не видел.
– Кто, он, Лемех? Денис?
– Ангел, который явился ему, – кивнул горгулья. – Заслышав голос твоего начальника еще из-за двери, мне стало интересно, с кем он разговаривает. Ну и… я сделался невидимым.
– А ты и это умеешь? – удивилась я. Чего еще я не знаю про него?
Лемех кивнул и продолжил:
– Твой начальник разговаривал с ангелом, с огромными белыми крыльями.
– И о чем они говорили?
– Я ухватил только обрывок последней фразы ангела, и кажется, речь шла о тебе.
– Что он сказал?
– Что твой начальник должен сделать так, чтобы ты ему доверяла.
– Почему ты думаешь, что говорили про меня, а не про Марину, к примеру?
Лемех посмотрел на меня с укоризной.
– Ну твое имя я же в состоянии расслышать, – только и ответил он.
Я задумалась. И все мои размышления сводились к одному: Денис точно не человек, и ангелам от меня что-то нужно. Оставалось надеяться, что убивать меня не собираются. Тут мне стало так смешно, что я расхохоталась. Ангелы не могут хотеть убить кого-то по своей природе. Господи! Какие только мысли не лезут мне в голову! И во что превратилась моя жизнь!
Лемех смотрел на меня какое-то время с укоризной и непониманием, а потом спросил:
– Полегчало?
Я как раз перестала смеяться и умыла лицо от слез. Сил заговорить пока еще на было – все еще душил смех. Потому я ограничилась кивком.
– Тогда, выбирайся. Вряд ли хозяин обрадуется, если мы заставим его ждать тебя к завтраку битый час.
– А он дома?! – переполошилась я так, что даже ушла под воду с головой, и Лемеху пришлось меня вылавливать. – Чего же ты раньше не сказал?!
– Ну во-первых, ты не спрашивала, – помог он мне встать и укутал в большое махровое полотенце. – А во-вторых, в таком виде, как была с утра, показываться ему на глаза точно не стоило.
– Он зол? – уточнила я, чувствуя внутреннюю дрожь.
– Скажу прямо, не в настроении, – кивнул горгулья.
В столовую я спускалась, отчего-то сильно робея. Вроде, ничего особенного я вчера не наговорила демону, отчетливо помнила все с момента пробуждения. И все же казалось, что я сделала что-то неподобающее. Ну и как следствие робости, раздражение не заставило себя ждать. И дверь в столовую я распахивала в полной уверенности, что не обязана отчитываться перед Асмодеем ни в чем.
