На кухне я не выдержала и снова рассмеялась, только потихоньку, чтоб Элитир меня не услышал. Та чашка, что достала из буфета, была самой большой из имеющихся и почти такой же, как и сам ночень. Интересно, как он ее будет поднимать.
Электрический чайник вскипел моментально. Заварку я нашла там, куда бы ее сама и положила… Уже через десять минут я возвращалась в комнату с подносом, уставленным чашками, и с милой мисочкой, полной песочного печенья, по центру. То, что в раю было все, что только душе угодно, мне нравилось. Но от одиночества это все равно не спасало. Да и не нужно мне было ничего без Асмодея!
– А теперь рассказывай, – велел ночень, забираясь прямо на стол и шумно втягивая горячий чай. Что ж, пока он выкручивался так, посмотрим, что он предпримет, когда силы легких, чтобы тянуть, уже не будет хватать. Я снова не удержалась и хихикнула, чем тут же заслужила недоуменный взгляд. – Странная реакция на жизненную трагедию…
– А почему ты решил, что именно трагедия?
– Да у тебя в глазах вся скорбь мира сокрыта, – философски изрек ночень и снова нашумел чаем. – Рассказывай!
С чего же мне начать? Я с сомнением рассматривала зверька, даже примерно не догадываясь, какие чувства в нем вызовет моя откровенность.
– Начни с самого начала, – подсказал он. – У нас вся ночь впереди, когда нельзя начинать ничего нового. А задушевные беседы вести в темное время суток сам Бог велел. И чем страшнее они, тем лучше, – удивил он меня так, что я на время потеряла дар речи, только и могла, что таращиться на его довольную мордочку.
К слову, ночень уже вытянул половину кружки чая, а потом прибегнул к помощи соломинки. И поглядывал на меня так хитро, будто намекал на мою несообразительность.
– Мой отец совершил ошибку… – решила начать я именно так. Все, так все! А это значит, что придется рассказать и о папиной слабости, от которой он, слава Богу, излечился.
Рассказывая, я мысленно уносилась в те времена и события, что довелось пережить и испытать. Элитир слушал внимательно, иногда задавал вопросы. И кажется, он ничему не удивлялся, словно ему на своем веку еще и не такое рассказывали. Я же считала, что по какой-то прихоти судьбы стала свидетелем самых диковинных событий, будто кто-то или что-то вдруг решил, что жизнь моя скучна, и попытался добавить в нее разнообразия.
Не заметила, как огромная кружка со стола исчезла, а потом появилась вновь, но полной и дымящейся. Лишь когда раздался характерный шум, обратила на это внимание. А когда из вазочки исчезло последнее печенье, и ночной зверек откинулся на кресле, выставив вверх значительно подросший животик, то поняла, что передо мной сидит самый большой чревоугодник. Где-то я читала, что чревоугодие – грех с религиозной точки зрения. Глядя на ноченя, так точно не скажешь. И самое интересное, что это существо, несмотря на плотный ужин, слушало меня очень внимательно. Иногда он задавал вопросы, опять же, все по существу. И ни разу он ничему не удивился, словно речь шла не о подземном царстве и его обитателях, а о самых обыденных вещах.
– Теперь ты знаешь все, – подвела я черту под своим рассказом, пытаясь угадать реакцию Элитира. Но он размышлял, подперев лапой голову и периодически бросая на меня задумчивые взгляды. – Что скажешь? – вынуждена была через какое-то время снова нарушить молчание.
– А что тут скажешь, кроме того, что ты здорово влипла, – пожал он плечами и попытался сесть поудобнее, но только и вовсе повалился на спину и принялся барахтаться в кресле. Пришлось мне помочь ему. Ой! Какая же шелковистая и приятная у него шерстка на ощупь, так бы и тискала… – Так-так, попрошу руками не трогать! – резво вырвался ночень. – У нас кости очень чувствительные! – погрозил он мне пальцем.
– Что же мне теперь делать? – вернулась я в свое кресло и прижала ладони друг к другу. – Помоги же мне!..
– Как, говоришь, зовут того архангела?
– Денис, – буркнула я, вспомнив нашу последнюю встречу, когда он вроде и не отговаривал меня, но даже пальцем не шевельнул, чтобы помочь. Да и у кого я просила помощи!..
– Ага, знаю его, – кивнул ночень. – Неплохой мужик, исполнительный.
– Я бы так не сказала…
– Ты не можешь судить объективно, потому как считаешь себя стороной пострадавшей. Он же состоит на службе и должен хорошо выполнять свою работу. В общем… не думаю, что мы должны спорить об этом, потому как ты мне отчего-то очень симпатична, и я терпеть ненавижу читать нотации. Что касается нейтральной зоны…
– Ты знаешь, где это?! – тут же уцепилась я за его слова.
– Ну конечно! Кроме твоего демона, там ведь есть и люди, а значит, они видят сны… Приходится и мне там бывать, если кто притянет…
– Так возьми меня с собой! – перебила я его. – Я должна его увидеть!
– Возьми меня туда, принеси мне то… – передразнил меня цветень и получилось это у него обидно. – Ты просишь, сама не понимая о чем, – закатил он глаза.
– Так объясни!
– Нет пути, по которому мы могли бы пройти вместе. В ту же нейтральную зону я хожу одним путем, а тебе нужно найти свой, потому что моего для тебя не существует. Так же дело обстоит и с этим, как бишь его? – пощелкал он пальцами. – Эликсир силы, кажется? Ни разу о таком не слышал, да и сдается мне, что владыка подземного царства не совсем то имел в виду, что поведал тебе…
– В каком смысле?
– Да в таком, что коварнее него нет существа, и мой тебе совет не заблуждаться на его счет никогда. Да и не суть сейчас… Что бы он не имел в виду, дорогу туда ты тоже должна отыскать свою.
Значит, и он мне не поможет. Тут я совсем опечалилась и едва сдерживала слезы.
– Вот что! – подбоченился ночень. – Давай-ка, ложись спать и покажи мне свой настрой. При удачном раскладе ты снова увидишь это место и поймешь, как туда попасть. Если что, завтра вместе покумекаем. А я пока навещу твоего демона…
После слов ноченя и от его настойчивого взгляда я почувствовала, как меня неудержимо тянет в постель. Сил не осталось даже на то, чтобы убрать со стола.
– Порядок гарантирую, – правильно понял мою реакцию Элитир. – А ты давай… – кивнул он снова на кровать, и губы его разъехались в улыбке, обнажая частые и острые зубки.
Больше сопротивляться не осталось сил. Я быстренько скинула обличье ангела (когда только научилась так проворно обращаться?), разделась и нырнула в постель, с удовольствием растягиваясь на гладкой прохладной простыне и накрываясь пушистым невесомым одеялом.
– Подвинься, – велел ночень и тоже устроился под одеялом, прижавшись ко мне теплым тельцем.
– Ух ты! – выдохнула я, чувствуя, как по телу разливается что-то настолько приятное, что аж волосы на голове зашевелились, и мураши побежали по коже.
– А то! – довольно отозвался ночень. – К этому делу у нас талант. Только без рук!.. – поступило распоряжение, когда я хотела погладить его по бочку.
