– И где вас черти носят?! – набросилась она на пятилетних Ирму и Тихона.
– Не черти, а черт. И он нас не носил, а показывал арену, где скоро будут проводиться сатанинские игры, – стряхнула черноволосая и сероглазая Ирма с себя остатки пламени и быстренько спрятала рожки и крылья.
Синеглазый Тихон, с копной русых волос, просто аккуратно вышел из догорающего круга и виновато посмотрел на мать.
– Что он вам показывал? – так и застыла я с ножом в руках.
– Мам, ну ты чего, плохо слышишь? – возмутилась дочка и повторила ужасную фразу.
Пока мы с Мариной во все глаза смотрели на маленького бесенка, Тихон стащил с подноса горячую булочку и со словами: «Наконец-то можно не прятаться» стряхнул с себя человеческий облик, превращаясь в маленького и совсем не страшного горгуленка.
– Мам, можно я тоже разденусь? – захныкала Ирма, глядя на голого Тихона.
– Еще чего! – прикрикнула на нее я, вернув, наконец, нож на место, хоть никого у меня им напугать и не получилось. – Марш в комнату!..
– Пошли играть, – рванула непоседа к двери, прихватывая по пути активно работающего челюстями Тихона.
– Вот что с ними делать? – всплеснула руками Марина, когда за детьми закрылась дверь. – Совсем от рук отбились.
Что верно, то верно. Тихон родился на месяц позже Ирмы. Как только малышня начала ходить, так сразу же они научились обращаться в себя демонических. Скрыть от них, кто они на самом деле, у нас бы не получилось. А потому пришлось нам с раннего детства им объяснять самые разные вещи и до поры до времени даже прятать их от посторонних глаз, пока малыши не осознали, что в мире людей им нужно выглядеть по-человечески.
А когда им исполнилось по три года, учителей у них прибавилось. Первой забрала их в царство Василиса. И как мы с Мариной не сопротивлялись, ведьма стояла на своем, что чем раньше они обо всем узнают, тем лучше для них же. Вот так и получилось, что теперь они уже без спроса отправлялись туда, благо хоть делали это только по вечерам и выходным. Пять дней в неделю мы их водили в сад, как нормальных детей. Но и тут была заслуга ведьм – наложили те на малышей коллективное заклятье, чтоб в саду не произошло никакой оказии, чтоб случайно кто-нибудь из них не показал рожки или крылышки.
Лемех к проказам детей относился спокойно, говорил, что такова их натура, а мы с Мариной требуем невозможного. И так, как он, их никто, наверное, даже из нас не любил. Горгулья мог возиться с ними часами, сам превращаясь в ребенка, за что частенько получал выговор от жены.
Асмодей был настроен решительнее, даже чересчур. Он готов был запретить детям перемещаться в царство, если бы не наши уговоры с Мариной, что нельзя до такой степени ограничивать их демонические сущности. Тогда он велел им каждый раз спрашивать у него разрешения. Но частенько они это правило нарушали, как сегодня, например.
– Мне кажется, или я чувствую запах демонического огня? – втянул Асмодей носом воздух, войдя с Лемехом в гостиную, где мы уже наводили последние штрихи на праздничном столе.
Вот же!.. Я периодически забывала, что все они нюхачи, и даже в доме, пропахшем готовящейся едой, могут уловить посторонние запахи. Пришлось признаваться и выводить детей на чистую воду. И гнев не заставил себя ждать. Я еще не закончила говорить и не успела попросить смягчить наказание, как в глазах Асмодея уже вовсю разгоралось красное пламя, сам он становился больше, а за спиной вырастали черные крылья. Злость выпустила наружу демона, и именно таким мой муж отправился в детскую для воспитательного процесса. Лемех уже, по всей видимости, был там – готовил детей к предстоящему разбору полетов. Вот же плут! Но мне так было даже спокойней – горгулья не даст демону сильно разбушеваться.
– Все же он у тебя такой еще красивее, чем обычно! – с придыханием проговорила Марина, глядя на дверь.
– На чужой каравай рот не разевай! – треснула я ее полотенцем и рассмеялась.
Но сама я каждый раз возбуждалась, когда видела своего демона. И теперь я знала точно, что моя страсть к этому мужчине не исчезнет никогда.
