Мне ничего не оставалось, как кивнуть.
Гордей переместил руки мне на плечи, прокладывая обжигающие дорожки по шее, отчего меня снова бросило в озноб и захотелось поежиться. Пальцы его легли в ключичные впадинки, а губы снова прижались к моему уху. Нет, ну он точно издевается!
– Закрой глаза, – одновременно с этим он слегка надавил пальцами. Не сильно, но достаточно для того, чтобы я почувствовала боль. – Чувствуешь тепло? Вот здесь… – ладонь его переместилась ко мне на грудь – прямо в центр.
И это движение тоже показалось мне больше ласкательным, чем обучающим. Но тут я уже обругала себя мысленно последними словами, что веду себя как сексуально озабоченная маньячка. Вместо того, чтобы улавливать собственные ощущения, я кажется, возбуждалась все сильнее. Вот и тепло если и чувствовала, то едва уловимое. И шло оно не из моей души, а откуда-то снизу, из живота. И голова отчего-то кружилась все сильнее. Я даже вынуждена была привалиться к Гордею, чтобы не упасть.
Руки Гордея вновь вернулись к моим ключицам, и пальцы надавили ощутимо сильнее. В глазах моих потемнело, а взгляд словно погрузился внутрь меня. И я увидела яркий свет – прямо по центру. Он полыхал и разрастался. От его силы меня уже шатало из стороны в сторону. И если бы Гордей не держал меня очень крепко, то боюсь предположить, чем бы все это закончилось.
– Видишь свою силу?
Из последних сил я кивнула.
– Схвати ее мысленным взором и держи крепко. Покажи ей, кто хозяин.
Господи! А это-то мне как сделать?! Чем хватать-то?.. Я напряглась всем телом и сосредоточилась на свете, запрещая ему разрастаться для начала. Кажется, у меня даже получилось немного его уменьшить и заставить пылать не так ярко. И это было все, на что я оказалась способна.
– Рита, открой глаза, – словно издалека донесся до меня голос Гордея.
Нехотя подчинилась и с удивлением обнаружила его перед собой, а не за спиной. Он все так же продолжал крепко держать меня за плечи, внимательно разглядывая мое лицо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Слегка пришибленной, – честно ответила я, чем вызвала улыбку у него на губах.
– Так и должно быть – прямой контакт с внутренней сущностью всегда выбивает поначалу почву из-под ног. Сможешь попробовать воспользоваться энергией?
Наверное, смогу, почему бы нет. Я решительно кивнула и слегка отстранилась от медведя. И хоть меня тут же повело в сторону, поддерживать себя не позволила – самостоятельно устояла на ногах.
Гордей отошел и выкатил из-за дерева бочку. Самую обычную, деревянную и очень большую. Он установил ее метрах в десяти от меня, отошел в сторону и скомандовал:
– Опрокинь ее. Только опрокинь, не разноси в щепки, – ехидно так усмехнулся.
Ладно, как скажешь. Заклинание сорвалось с губ, не успела я даже сообразить хоть что-то. Бочка отлетела со скоростью снаряда, впечаталась в дерево и рассыпалась у его основания даже не щепками, а пылью. Мое лицо вспыхнуло как факел, и я невольно спрятала его в руках. Как же мне было стыдно, не передать. А еще обидно до слез, что снова энергия не захотела подчиняться.
– Не торопись, Рита, – услышала я голос Гордея снова рядом. Когда он приблизился, даже не поняла. Он отвел мои руки от лица, которые упали бесполезными плетями вдоль тела, и коснулся подбородка, поднимая голову. Глаза мои продолжали оставаться закрытыми, а из-под век вытекали редкие слезы. – Сначала увидь ее, а потом заставь сделать то, что ты хочешь, – тихо проговорил он, вытирая слезы, ненароком касаясь моих губ. – Посмотри на меня… – я его плохо видела из-за влажной пелены перед глазами, но понимала, что он не сердится. – Бочка еще есть ровно одна, – улыбнулся Гордей. – Постарайся хоть ее оставить целой. Ты сможешь! – с этими словами он снова отошел и выкатил еще одну бочку.
На этот раз я не спешила, проделав в точности все то, что несколько минут назад: заглянув в себя и увидев свет. Слушай меня! – мысленно приказала, чувствуя, как сжимаются кулаки, как впиваются ногти в ладони. Злость придавала мне силы и рождала уверенность, что на этот раз я справлюсь. Медленно открыла глаза, сдерживая рвущуюся изнутри энергию. Еще медленнее, с угрозой, произнесла заклинание и лишь потом отпустила поводок, на котором держала свет. Но опять же, сделала это медленно, все время мысленно придерживая силы. Словно со стороны я увидела, как от меня тянется светящаяся нить к бочке, как она обвивает ту и опрокидывает набок, катит по земле. Я справилась! И даже, кажется, энергия внутри меня присмирела.
– Умница! – подошел Гордей к бочке и толкнул ее ногой, отчего она приглушенно загремела. Интересно, почему пустые бочки гремят, когда катятся? Но эта мысль мелькнула так, машинально, как реакция на пережитый стресс. – Продолжим позже. Что-то я проголодался.
Глава 12
Как преодолеть эту сумасшедшую тягу? Он словно помешался на этой девчонке! Самая настоящая ведьма, и он как мальчишка попал под ее чары. Каждую секунду хочется прикоснуться к ней, сжать ее хрупкое тело в объятьях. Хоть руки отрубай или беги куда подальше. А как она на него смотрит. Столько страсти в глазах и в то же время непокорства. Она как будто предупреждает, чтоб держался от нее подальше, на безопасном расстоянии. Но стоит только коснуться ее, как она начинает дрожать от возбуждения. Сопротивляется этому и ничего не может с собой поделать. Гордей понимал причины ее злости, потому что и сам отчасти испытывал похожие чувства. Но эта тяга была сильнее его и ее, похоже, тоже.
Гордей вошел в дом и прямиком направился в кухню, где Мария готовила обед.
– Умотался, Гордеюшка? – обернулась та от печи, вытирая фартуком вспотевший лоб. – А ну как непосильную ношу складываешь на свои плечи, – вздохнула она. – И жаль мне эту девочку, и бедовая она…
– Почему же бедовая сразу, теть Маш?
– Потому что будущее ее мутное. Вот и Лиля так говорит. С утра вон закрылась в своей комнате, все бормочет что-то, свечи жгет.
Гордей не знал, что можно ответить сердобольной старушке. Она всегда была добра к нему, добрее всех. Порой даже стыдно становилось, потому как не заслужил он доброты этой. Вот и сейчас не по себе ему стало – знала бы она, какие мысли грешные бродят в его голове.
– Теть Маш, обед готов? – спросил он вместо всего.
– Щи подоспели уже. Сейчас судок наполню… – засуетилась Мария. – Каравай возьми под рушником, на полке вон. Да сала настрогай. Жаль огурцы еще не позрели…
Гордей слушал старушку в пол уха, не переставая думать о Рите, которую оставил на поляне, предложив устроить пикник. Вдруг стало так страшно, что она может сбежать, что он чуть не отрезал себе палец острым тесаком. Вовремя отдернул руку и все же зацепил немного.
– А батюшки! – всплеснула руками Мария, увидев кровь. – Говорила я Матвейке, чтоб не точил так остро ножи, так нет же… Дай ка сюда руку.
– Не надо, теть Маш, царапина там всего, – отмахнулся Гордей.
