Самые достойные члены клана расположились на мягких диванах, расставленных тоже кругом. Перед каждым стоял столик с легким вином и закусками. Крепкие напитки Гордей запретил на серьезных мероприятиях, а заседание совета относилось именно к таким. Но и лишать комфорта самцов тоже не стал – куда как приятнее вести неспешную беседу под едва заметным хмелем.
Все по очереди отчитывались перед альфой о проделанной работе на вверенном участке и полученной прибыли. Казначей суммировал прирост состояния, чтоб потом озвучить общую сумму. Все как всегда. Такие собрания проводились раз в месяц, и сегодня Гордей отчего-то скучал больше обычного, с трудом сдерживая зевоту.
Внезапно дверь распахнулась, и два стражника ввели в зал девушку. Она с головой была покрыта легкой белой тканью, через которую просвечивали разве что очертания стройной фигуры, а черты лица были скрыты завесой. Но что-то в танцовщице (а в том, что это танцовщица, каких тут было много для ублажения самцов, он не сомневался) показалось Гордею знакомым. Где-то он ее видел и точно не на вечерних шоу, что устраивались в клане практически каждый день. Отчего-то он напрягся всем телом, стоило увидеть ее, а сердце кольнуло мимолетной болью.
И почему стражники вторглись на закрытое собрание?! Что такое страшное совершила девушка, что требует незамедлительного разбирательства?
Гордей попытался встать со своего дивана, но не смог даже пошевелиться. Губы его дрогнули, но так и не получилось вымолвить ни слова. Девушка стояла не шевелясь и ни на что не реагируя. Стражники вдруг испарились – только что находились по бокам от девушки, как исчезли на глазах у всех. Впрочем, никто кроме Гордея на девушку не обращал внимания, словно только он один и видел ее.
Холод коснулся спины Гордея, и тело его обогнул черный туман. Он стелился по полу и все ближе подбирался к девушке со всех сторон, становясь гуще, поднимаясь все выше. Когда туман практически скрыл все такую же неподвижную девушку, у Гордея получилось соскользнуть с дивана и поползти в ее сторону. Но движения получались такими медленными, словно туман вдруг стал вязким киселем. Он закрывал все вокруг, а в ушах нарастал гул, сопровождающийся ритмичными ударами. Гордей знал, что не успеет, и от этой мысли, как и от своей медлительности сходил с ума.
Гордей проснулся и резко сел в кровати. Он был весь потный, дыхание со свистом вырывалось из груди. И первое, что он понял, даже раньше, чем вспомнил, где именно находится, то что Риты не было рядом с ним. А грохот, что преследовал его во сне, доносился с улицы. Море разбушевалось не на шутку, и это оно обрушивалось на берег, стремясь забрать с собой как можно больше, чтоб похоронить в своей пучине. И снова начался ливень, громко шурша по крыше.
Гордей вскочил с кровати и первым делом убедился, что в доме Риты нет. Спрятаться в единственной комнате и сенях-кухне было негде, да и не за чем. Какая сила погнала ее в непогоду на улицу?! Но об этом он уже думал, выходя на веранду и молясь, чтоб она была там.
Веранда тоже пустовала, и вздох облегчения вырвался из суровой мужской груди, когда он заметил одинокую девичью фигуру, стоящую неподвижно ровно на середине расстояния от дома до моря. Дождь щедро поливал ее упругими струями, ветер теребил мокрые края сорочки, но Рита этого не замечала. Сейчас она была в точности такой же, как девушка из его сна – отстраненная и явно неосознающая, что делает.
Гордей неслышно приблизился к ней со спины и позвал по имени. Реакции не последовало. Тогда он взял ее ледяную руку в свои, но и на это она никак не отреагировала. Глаза ее были широко распахнуты и смотрела она на море. Только вот казалось, что она все еще спит и вышла из дома в приступе лунатизма. Но Гордей знал, что это не так – сейчас Ритой управляла какая-то сила, и оставалось надеяться, что она не желает ей ничего плохого.
– Рита, пойдем домой, – потянул он ее за руку, но она вдруг резко вырвала ее.
– Не мешай! – отчетливо произнесла.
– Не мешать чему? Ты стоишь под дождем и уже окоченела…
– Не мешай мне слушать…
Гордей прислушался, но единственные звуки и довольно громкие тут издавало море, больше ничего.
– Что ты слышишь?
На этот раз она посмотрела на него довольно осознанно, но очень сердито.
– Души умерших – они зовут меня, – всхлипнула Рита, и лицо ее стало таким несчастным, что Гордею захотелось прижать ее к себе, утешить в горе, которого он пока еще не понимал, но он не рискнул.
– Рита, пойдем в дом. Ты простынешь, – взял он вновь ее за руку и легонько потянул.
На этот раз она поддалась и прижалась к его груди.
– Гордей, мне страшно, – обдала она его кожу ледяным дыханием. Господи! Да она насквозь промерзла на этом ветру и под дождем!
– Чего ты боишься? – спросил он, а сам начал незаметно, по чуть-чуть увлекать ее к дому. Девушку нужно было срочно согреть и напоить горячим чаем!
– Они ждут меня. Что я приду и спасу их из многолетнего плена. А я даже не знаю, где мне их искать.
– Кто они, Рита?
– Души людей тумана, что вынуждены блуждать на проклятом острове.
Они вошли в дом, и Гордей с ужасом разглядел серое лицо Риты и ее синие губы. Она сейчас сама была похожа на покойницу, а рассуждала о спасении каких-то душ.
Он стянул с нее мокрую сорочку и принялся растирать жестким махровым полотенцем, пока ей не стало больно, когда коже вернулась чувствительность, пока она не принялась вырываться, чего он, конечно же, ей не позволил, пока окрас ее лица не начал приобретать естественные оттенки, а губы не порозовели.
– Ты меня убьешь, – без сил даже не простонала, а прохныкала она.
– Раньше тебя убьет твоя эмпатия, если не научишься управлять ею, – буркнул Гордей, закутал ее всю в полотенце и усадил в плетеное кресло. Сам же занялся приготовлением чая.
Вчера вечером он наведался в местный мини-маркет, который работал допоздна, и купил все необходимое на первое время. Он решил, что готовить они будут сами, а не питаться в местных общепитах, про которые много чего разного прочитал в интернете, как и про антисанитарию в общем. Им еще повезло снять домик с удобствами, пусть и на улице. Большинство жилищ в Индии, оказывается, вообще таковых не имели. Поговаривали даже, что местные жители нужду справляют прямо на пляже. А река Ганг, которая считается у индусов священной, принимает в себя все, даже тела умерших, которые религия запрещает придавать огню. В общем, вода из бутылок и пища собственного приготовления – залог здоровья их с Ритой в этой экзотической стране. А сколько они тут пробудут, одному богу известно, ну или духам людей тумана, как знать.
– Пей, – протянул Гордей Рите большую чашку чая, и та ее охотно приняла, бросая на него виноватые взгляды.
– Прости меня, – попросила она.
– Прощу, когда ты согреешься и все мне расскажешь по порядку.
