– Куда?
– Хочу показать тебе кое-что, – улыбнулся Гордей, и я поняла, что улыбку его люблю больше всего. Наверное, потому что она мелькает довольно редко на его лице.
– А что?..
– То, что тебе понравится.
Не размыкая рук, мы спустились с крыльца, обогнули дом и направились прямиком в темнеющие джунгли. Если мне и было страшно, то самую малость, ведь рядом был Гордей, который не даст и волоску упасть с моей головы. Кажется, теперь я доверяла ему даже больше, чем себе.
Я шла практически вслепую, крепко вцепившись в руку Гордея. Пару раз спотыкалась, и тогда ему приходилось придерживать меня. Несмотря на кажущуюся тишину в джунглях, я точно знала, что они не спят, а пристально следят за нами. И подобные мысли рождали животный страх – ведь следили за нами вовсе не люди. А временами так и доносились какие-то шорохи, похожие на вздохи кого-то большого и свирепого.
– Далеко еще? – спросила шепотом. Голос нарушил тишину, врываясь в нее диссонансом.
– Почти пришли, – ответил Гордей и в голосе его различила улыбку. – Внимательно смотри вперед.
Вот он точно не боялся и даже не пытался говорить тихо.
– Ничего не бойся, – видно почувствовал мой страх Гордей и крепче прижал меня к себе. – Никто не причинит нам вреда. Я с ними договорился, – вновь расслышала я улыбку, и сама едва не рассмеялась, представив, как он держал звериный совет.
Я вглядывалась в темноту впереди и через какое-то время начала различать мелькающие между деревьями огоньки. Мне даже сначала показалось это галлюцинацией, такие крохотные они были. Но с каждым шагом огоньки становились все больше и ярче. А когда мы вышли на маленький пятачок, свободный от деревьев, то я не удержалась и ахнула от изумления.
Над нашими головами метались разноцветные огни, и их было столько, что света хватало, чтобы увидеть то, что устилало землю под нашими ногами. А был это густой мох с вкраплениями мелких красных цветочков. Я даже не бралась судить, чего больше, мха или цветочков. Но вместе они составляли богатый природный ковер, который даже жалко было топтать. Но и поставить ноги еще куда-то не представлялось возможным.
– Нравится? – заглянул мне в лицо Гордей. Теперь я и его отлично видела, и кожа его отливала перламутровым свечением. Только и могла, что кивнуть, вновь задирая голову вверх и любуясь огоньками. – Это светлячки. Они здесь очень крупные. Случайно набрел на эту полянку, когда возвращался. Сейчас замри и смотри…
Я подчинилась и, кажется, даже перестала дышать. Светлячки вдруг ринулись вниз, облетая нас, и теперь уже огнями была усыпана земля. А приглядевшись, можно было заметить, что каждый светлячок сидит на алом цветочке. Так длилось несколько секунд, а потом они снова взмыли вверх и принялись кружить над полянкой.
Гордей смотрел на меня, пока я любовалась вволю всей этой красотой. Я чувствовала его взгляд. Он обволакивал, ласкал и возбуждал. В невольном порыве повернулась к нему лицом. Руки сами взметнулись и легли медведю на грудь, прошлись по рельефным мышцам, сомкнулись на шее.
– Я волновалась за тебя, – проговорила на выдохе, чувствуя, как возбуждаюсь от его близости и под его горящим взглядом.
– И зря, – приблизил он свои губы к моим, накрывая их в горячем поцелуе. Я впустила его язык в рот, коснулась своим языком, чувствуя, как низ живота наливается томительной тяжестью.
Гордей обхватил мои ягодицы и прижал к своему паху, делая поцелуй еще глубже, показывая мне, как сильно он возбужден.
– Хочу тебя прямо здесь, – оторвался он от моих губ, но лишь для того, чтобы спустить с плеча бретельку сарафана и прижаться к нему в обжигающем поцелуе.
За первой последовала и вторая бретелька, а пальцы Гордея уже расстегивали молнию на моей спине, чтоб освободить меня от легкой материи.
От мысли, что буду заниматься любовью под пристальным любопытством дикого зверья, я, как ни странно, только сильнее возбудилась. Немного жалко было цветочки, но я надеялась, что помнем мы их не сильно.
Пальцы мои уже вовсю справлялись с пуговицами на рубашке Гордея, в то время как руки его гладили мое тело, лишая способности мыслить разумно, разжигая страсть все сильнее.
Мой медведь опустил меня прямо на нашу одежду, что устилала мох вокруг нас. Губы Гордея накрыли моментально восставший сосок, а рука скользнула по животу вниз и проникла под трусики, стягивая их с меня.
Я раскинула ноги, позволяя пальцам Гордея касаться самого сокровенного, что уже вовсю сочилось влагой, обдуваемое едва уловимым ночным ветерком. А над нами порхали светлячки, и ночь эта казалась мне волшебной.
– Хочу попробовать тебя на вкус, – уперлась я Гордею в грудь руками, отстраняя от себя. Это желание нахлынуло на меня внезапно. Я действительно захотела подарить ему всю ту ласку, на которую только была способна.
Подчиняясь моей мягкой настойчивости, он опрокинулся на спину. Я покрывала поцелуями его грудь, чувствуя солоноватость кожи, вдыхая терпкий мужской запах, который мне был приятен, от которого быстрее струилась кровь по жилам. Руки гладили его, наслаждаясь твердостью мышц даже в расслабленном состоянии. Тело живо откликалось на прикосновения Гордея, который тоже не бездействовал. Пальцы его продолжали начатое проникая во влажную щель, теребя самую чувствительную точку.
Я видела его напряженный орган, приближаясь к нему дорожкой из поцелуев. Чувствовала, как он пульсирует, когда зажала в ладони. А когда коснулась языком головки, Гордей судорожно выдохнул и зарылся рукой мне в волосы. Обведя головку языком, я впустила ее в рот, постепенно вбирая все глубже. Рука Гордея мягко направляла мой голову, придавая моим движениям ритм. Это был первый мой оральный опыт, но инстинкт подсказывал, как нужно делать, чтоб моему мужчине было приятно.
– Все, девочка, – нежно отстранил меня Гордей в какой-то момент, – больше я не выдержу.
Он перекинул мою ногу через себя, и подхватил под ягодицы, направляя сосредоточие моей страсти на свой стремящийся к разрядке орган. Очень быстро Гордей достиг пика и излился в меня. И я ни грамма не жалела, что сегодня разрядку получил только он. Мне уже то доставляло удовольствие, что именно меня он желал так страстно.
Возвращаться домой не хотелось, и какое-то время мы еще провели на этой чудесной полянке, в окружении светлячков и цветов. Еще не раз мне довелось наблюдать, как светящиеся точки устремлялись вниз, отчего загоралась земля. И место это, и сама ночь казались мне волшебными.
Наступил момент, когда нужно было признаться и себе, и Гордею в том, что я гнала от себя в последнее время.
– Мне было пророчество, – тихо проговорила я, прижимаясь к плечу медведя.
Мы сидели, прислонившись к дереву, и Гордей держал меня в кольце своих рук.
– Какое?
– Что я должна зачать младенца, – едва слышно прошелестела я.
Гордей молчал, да и что он мог сказать. Только я чувствовала его растерянность и затаенную радость, которую он боялся выказывать, зная мое отношение к этому вопросу. Одного он не знал, что в последнее время я очень много думала об этом. И особенно в память врезались его слова, что не мне решать судьбу будущей малышки, запрещать той появляться на свет. Можно сказать, что я смирилась и положилась на судьбу. А сегодня, когда поняла, что у меня уже три дня задержки, осознала, что пророчество исполнилось, и я забеременела от Гордея. И такой внезапной радостью меня наполнила эта мысль, что я лелеяла ее до самого вечера, до возвращения медведя.
