И мне бы броситься к нему, да только в глазах потемнело, а ноги подкосились. До Гордея доползла из последних сил и рухнула тому на грудь. Последнее, что почувствовала, как из меня что-то струится в медведя, а потом меня настигла темнота.
– Риэтта, очнись, – пара легких шлепков по щекам заставили дернуться мою голову и открыть глаза.
Не сразу сообразила, где я, и чье это лицо надо мной нависает. Но еще раньше, чем вспомнила, сердце скрутило от боли.
– Гордей… – простонала, не в силах справиться с дыханием.
– Он жив, – поспешно ответила Джи. Именно она и приводила меня в чувство. -Вставай. Нам с Лилой двоих вас не вынести отсюда.
– Сейчас, – я прижала руку к сердцу, посылая ему сигнал уняться, перестать болеть. Вроде получилось. И лишь потом я позволила себе обвести взглядом пещеру, в которой мы все еще находились, и отыскать им Гордея.
Он лежал в той же позе, что и раньше, и все так же не подавал признаков жизни. Кое как заставила себя встать. По телу разливалась такая слабость, что даже пара шагов далась с трудом.
– Гордей, – позвала я и опустилась перед ним на колени. Приложила руку к груди, там, где сердце. И ничего не почувствовала, даже слабого трепыхания. – Оно не бьется, – прошептала, чувствуя, как новый спазм сжимает горло, и слезы стоят где-то рядом, но пролиться не могут.
– Бьется, только очень слабо. Он сейчас далеко от нас, – проговорила Джи и тоже опустилась на колени рядом со мной.
– Где? – посмотрела я на нее затуманенными горем глазами.
– Этого я не знаю. Там, где обитают заблудившиеся души, – скорбно ответила Джи. – Но главное, что он жив. У тебя все готово? – обернулась она, и я проследила за ее взглядом.
Лила стояла чуть поодаль, там где и разгорелось недавнее сражение, от которого сейчас не осталось и следа. Пол у ног ведьмы устилала сеть, которую она сейчас и доплетала, дирижируя пальцем и не прикасаясь к нитям.
– Готово! – взмахнула она пальцем последний раз, и сеть разгладилась на свободном пятачке пещеры. – Давайте переложим его и откатим камень.
Втроем мы перенесли Гордея на сеть, откатили камень, освобождая проход и впуская в пещеру свежий воздух. Я действовала как на автопилоте, словно видела все происходящее со стороны. А перед глазами еще долго стояла безвольно болтающаяся голова медведя и руки, свисающие плетьми. Так не выглядят живые… А это значит, что и я потихоньку умираю. Пока еще мое сердце бьется, но без Гордея оно точно долго не протянет.
Дальнейшие события вообще прошли как в тумане. Кажется Джи сунула мне в одну руку метелку, а другой велела как можно крепче держать сеть. Потом мы летели. Зачем и куда – это я уже плохо соображала. Дом, конечно же, узнала. Ведь его Гордей снял для нас. Вот и море рядом, и оно сегодня удивительно спокойное. В ночи его поверхность влажно блестела, и раздавался слабый плеск.
– Не надо ей с ним ложиться, – донесся до меня голос одной из сестер, но чей именно я не распознала.
Меня усадили на веранде, пока устраивали Гордея. Так я и сидела, пока не вышла Джи и под руку не отвела меня в комнату, вернее, в кухню.
– Поспишь сегодня здесь, – указала она на гору подушек на полу. Стол сестры сдвинули к стене, освобождая место. – Лила, отвар готов?
– Несу…
Приблизилась Лила и заставила меня выпить что-то горькое. А потом ее прохладная рука опустилась мне на лоб, и она велела:
– Спи!
Веки сразу же налились свинцом. И засыпала я с мыслью, что у моей дочери должен быть отец. Кажется, это я произнесла вслух. А может, мне так только показалось.
_____________________________
*Пепел вибхути – образуется после сжигания приношений, продается во многих южно-индийских храмах.
Глава 28
– Ты с настойкой не переборщила?
– Зачем обижаешь?!
– Что-то она бледная, как покойница, и не шевелится.
– Это потрясение ее еще не отпустило. Шутка ли – потерять любимого…
– Чего мелешь?! Жив он!
– Жив, да и то благодаря случаю. Ведь если бы не она…
Сестры говорили шепотом, но я все отлично слышала, потому что уже давно не спала, а притворялась мертвой. Я и хотела умереть, да кто ж мне разрешит. Хотя нет, умирать я точно не планировала, но с момента пробуждения, как вспомнила ночные события, мне жизнь стала не мила. И если бы не осознание ответственности, что с недавних пор легла на меня, не мысль о крохотном существе, что уже во мне зарождалось, я бы еще подумала, как лучше поступить. А сейчас мне следовало сделать вид, что просыпаюсь.
Я шевельнулась, а потом даже рискнула потянуться. Открыла глаза и обвела сонным взглядом кухню, пока не остановилась на сестрах. Те какое-то время смотрели на меня, словно изучали по моим глазам настроение, а потом синхронно приблизились ко мне с двух сторон и опустились на пол рядом с моим ложем из подушек. Теперь я не знала, на кого из них лучше смотреть, пока Джи не заговорила:
– Как ты себя чувствуешь?
– Живой, – равнодушно отозвалась я.
– И это замечательно! – улыбнулась она, а я подумала, как она находит в себе силы улыбаться после всего произошедшего. – Слабость исчезла?
– Вроде да… – прислушалась я к своему организму. Ничего необычного не почувствовала. – Где Гордей? – спросила так тихо, что сама едва расслышала свой голос.
– В комнате, – ответила Лила.
– А?..
Я хотела спросить, не стало ли ему хуже, но язык не повернулся. Впрочем, Лила поняла и без слов.
– Он без изменений, – поспешила ответить она.
– Что случилось ночью? – задала я новый вопрос.
– Перед тем, как исчезнуть навсегда, проклятый дух направил смертельную магию в сердце Гордея. И если бы ты не успела вовремя, то… – голос Лилы сорвался – волнение захлестнуло и ее, блестя слезами на глазах.
– Что я сделала?
– В интуитивном порыве ты выплеснула в своего мужчину всю целительную магию, на которую только была способна. Это спасло ему жизнь, но едва не погубило тебя. Мы очень рады, что организм твой оказался настолько крепким, что восстановился сам. Но больше ты не сможешь исцелять, извини, – печально закончила Джи.
Это известие не то чтобы не расстроило меня, а даже ничего не затронуло внутри. Ну не смогу и не смогу – не велика потеря. Да и вообще, меньше всего меня сейчас волновала моя судьба. Я хотела увидеть Гордея, прикоснуться к нему.
Я встала и сразу же убедилась, что вполне себе жива и здорова. От былой слабости не осталось и следа. Джи предложила было позавтракать, но я отказалась. Больше всего сейчас хотела, чтобы на какое-то время сестры оставили меня в покое. Я должна была побыть рядом с Гордеем и понять, как мне жить дальше.
