Когда мы приблизились вплотную к туману, я поняла, что нужно что-то делать, иначе яхта не сможет пришвартоваться к берегу. Голоса в моей голове к тому времени смолкли окончательно. Они словно затаились. Мне даже казалось, что чувствую их нетерпение. Еще я знала, что мы находимся уже очень близко к острову. Нас разделяли какие-то несколько сот метров. Но именно они и были самыми сложными – все же, остров привык прятаться от посторонних глаз. Но мы-то не были посторонними.
Носовая часть палубы уже погрузилась в туман, когда я вцепилась в ограждение и вгляделась в густую дымку. Все силы направила на то, чтобы появилась ясная дорожка к острову. Мысленно призвала духов, чтоб помогли нам. И меня услышали. Туман расступился, обнажая ровно столько, чтобы мы могли обойти глыбы, выступающие из воды ближе к берегу. И даже отсюда уже открывался захватывающе-живописный вид. Остров просто тонул в сочной зелени. Но тут не было таких высоченных деревьев, увитых лианами, как в тропических джунглях.
Иша подвел яхту на максимально близкое расстояние и бросил якорь.
– Дальше на лодке, – проговорил он, спуская на воду надувную лодку.
Сеть для Гордея Лила сплела еще дома, и сейчас он в ней и покоился, крепко спеленатый. Нам оставалось только перенести его в лодку. Сердце кровью обливалось, когда смотрела на бледное и неподвижное лицо моего медведя. И злость разбирала от невозможности ему помочь. Но одновременно с этим шестое чувство подсказывало, что остров принесет ему избавление, нужно только еще немного потерпеть.
За узкой полосой берега сразу же начинался густой лес, и с первого взгляда могло показаться, что растительностью покрыт весь остров. Но впечатление было обманчивым, в чем мы очень быстро убедились. Лес окаймлял остров, а дальше начиналась печальная сказка.
Очень скоро мы вышли из зарослей и оказались на залитой солнцем и с разбросанными по ней цветущими деревьями и кустарниками огромной поляне. И ее можно было бы назвать величественной, если бы не обгоревшие останки некогда симпатичных, наверное, домиков. Мало какие уцелели, но даже по ним можно было судить, как тут раньше было сказочно красиво. В центре поляны высился храм. Его единственный не тронул огонь инквизиции, и сейчас он слепил золотым блеском в лучах утреннего солнца.
Я не зря предполагала, что души, заключенные на острове, лишь притаились и ждут удобного часа. Стоило мне только ступить из лесополосы, как буквально почувствовала, как все они рванули ко мне. Теперь не только их голоса звучали у меня в голове, а и сами они словно просачивались сквозь мое тело, заставляя чувствовать всю ту боль, что пережили когда-то, и все те муки, что испытали после.
Ощущения оказались настолько сильными и ошеломительными, что я не могла больше сделать и шагу. Слезы безостановочно струились из глаз – я оплакивала всех этих некогда живых людей тумана, что делились сейчас со мной своим горем.
Джи прижала ладошку ко рту и смотрела на меня, опустившуюся без сил на траву с ужасом в глазах.
– Я их вижу, – срывающимся голосом произнесла она, и на глазах ее тоже блеснули слезы. – Они рады, что мы здесь, и ждут избавления.
Ответить ей не смогла, до такой степени мне было плохо физически. Голова раскалывалась, мутило безостановочно, и я знала, что закончится это лишь когда мы освободим всех этих мучеников.
– Я знаю, что нужно делать! – воскликнула Лила. – Джи и Иша, отнесите Гордея в храм и возложите на алтарь. Не он наша первоочередная задача, а они, – обвела она взглядом пространство вокруг меня. Видно, и ей души показались тоже. – А я все подготовлю к ритуалу погребения.
Дальнейшие события прошли для меня словно в тумане. Видела все и слышала сквозь призму боли. Кажется, Лила разожгла по периметру леса магические костры и прочитала над каждым заклинание. Потом она принялась сооружать ритуальный плот из имеющихся под рукой материалов. В любое другое время я бы, наверное, залюбовалась ее умелым владением магией, которому мне все еще предстояло учиться, но сейчас мне точно было не до этого, только и могла, что мечтать об избавлении от чужого горя, что свалилось на меня нежданно негаданно. Оно меня в буквальном смысле раздавливало, вытягивая душу. Я уже даже сидеть не могла и распласталась на траве, взывая к земле и солнцу, чтобы хоть чуть-чуть ослабили страдания.
Как у ведьмы получилось сделать плот настолько нарядным, ума не прилагала, но выглядел он настоящим произведением искусства. И даже в таком состоянии я смогла это оценить.
– Теперь мне нужна ты, – приблизилась ко мне Лила и помогла встать. Джи и Иша уже стояли возле плота и оба с жалостью смотрели на меня. Должно быть, выглядела я совсем печально.
Лила подвела меня к яркому деревянному сооружению и попросила сесть в центр, скрестив ноги.
– Потерпи, пожалуйста, осталось уже недолго. И тебе выпала самая сложная роль, я понимаю, – сочувственно погладила она меня по голове.
Дальше меня куда-то несли, а Лила пела песню, наверное, ритуальную. Голос ее печальным эхом разносился по острову. И плакали теперь уже все: я – от нестерпимой боли, а все остальные – от сострадания по загубленным душам, что неслись за нами шлейфом.
Я думала, что хуже уже вряд ли может быть, но ошибалась. Когда плот вместе со мной опустили на песок у самой воды, так что один его край погрузился в море, а Лила встала за моей спиной, и голос ее зазвучал так сильно, что задрожали барабанные перепонки, начался мой личный конец света. Я все видела, все чувствовала и потихоньку умирала – именно так мне и казалось. Кажется, я даже подвывала то ли от боли, то ли от ужаса, но благо этого никто не слышал за голосом Лилы. Кроме того, через какое-то время и Джи с Ишой остановились в двух сторон от меня и принялись подпевать Лиле.
От меня отделялась душа за душой. Каждую из них уже дожидался плот – призрачная копия того, что соорудила Лила, и на котором из последних сил держалась я. Души укладывались на плот, и их подхватывало море… И так до бесконечности. С каждой душой, мне казалось, что и частичка моей души уплывает в открытое море, чтобы сгинуть в его пучинах. И по мере того, как душ становилось все меньше, я испытывала все большую слабость. Меня трясло как при сильном ознобе, а голова кружилась так, что уже даже не получалось сфокусировать на чем-то взгляд. И тошнота постоянно подкатывала к горлу, с ней было тяжелее всего бороться.
Все же, я потеряла сознание в какой-то момент, а когда очнулась, поняла, что меня куда-то несут. С трудом получилось разглядеть лицо Иши. Выглядел парень тоже не лучшим образом. Его смуглое лицо сейчас казалось каким-то посеревшим, а на лбу выступили крупные капли пота. Наверное, не одной мне пришлось туго во время ритуала.
– Потерпи еще немного, – заметила Джи, что я пришла в себя. – Скоро тебе станет намного лучше, – вымученно улыбнулась ведьма потрескавшимися, словно от сильной жажды, губами.
– Мы их освободили? – спросила я ее и прислушалась к себе. Больше я не слышала голосов и не чувствовала душ.
– Да, все до единой, – снова улыбнулась ведьма, сложила руки в молитвенном жесте и возвела глаза к небу. – Великие духи, позаботьтесь об их душах! Им теперь будет хорошо и легко.
