Я не выдерживаю, когда его пальцы касаются ничем не прикрытой кожи. Быстро хватаю нож с магнитной ленты позади себя и выставляю вперёд. Глеб совершенно не слышит меня, он зациклен и не желает принимать мой настрой всерьез.
Большая ошибка.
— Проваливай. Я не шучу. Клянусь, я вгоню этот нож в твоё сердце, если ты попытаешься хоть что-нибудь сделать. Хватит с меня этого дерьма, — сжимаю рукоять до боли, кончик лезвия упирается в его грудь.
Хорошо, что мне не приходится превращать в реальность свои угрозы. Глеб отходит, а я теперь могу хотя бы сделать вдох, только сейчас осознав, насколько спирает лёгкие.
Все мои попытки забыть его летят к чёрту.
— Брось это, девочка. Ничего ты мне не сделаешь, — улыбается и пытается перехватить нож.
Дёргаю рукой и оставляю довольно глубокий порез на его предплечье, совершенно не задумываясь о последствиях. Мужчина шипит и тут же отдёргивает руку, зажимая рану, из которой на пол уже успело упасть несколько капель крови, ладонью.
Адреналин бьёт в кровь, растекаясь быстрым потоком по всему телу. Я смотрю, как его пальцы окрашиваются алым, а по рукаву рубашки расползается отвратительное кровавое пятно.
— Поехавшая сука! Какого ты творишь?! А если бы попала в другое место?! — кажется, Глеб, как и я, не ожидал такого поведения. Он хмурится и сильнее прижимает ладонь к следу от ножа.
— Очень жаль, что это всего лишь рука. Благодари всех богов, что я не попала в более серьёзные места, потому что я бы без сожаления провернула нож несколько раз и с удовольствием слушала бы твои предсмертные хрипы. Убирайся отсюда. Немедленно.
Я держу окровавленный нож перед собой, выдерживаю давящий взгляд мужчины, который только после нескольких мучительно долгих минут разворачивается и оставляет меня одну.
После его ухода меня накрывает дикая истерика. Отбрасываю нож и пытаюсь пойти запереть дверь, но сил хватает только на несколько шагов, после чего я скатываюсь на пол у ближайшей стены и забиваюсь в угол, отчаянно зажимая рот ладонью, впиваясь зубами в пальцы, чтобы не закричать.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Руслан находит меня в этом состоянии. Мужчина растерянно шарит руками по моему телу, а я продолжаю дрожать и часто всхлипывать, не сумев сдержать эмоций, подавшись вперёд и вжимаясь в его тело.
Набрасываюсь на его губы, пытаюсь вовлечь в поцелуй, чтобы отвлечься и хотя бы на несколько минут забыться, но Руслан мне не отвечает.
Я чувствую болезненную хватку пальцев в своих волосах, мужчина отстраняет меня и пытается осторожно разжать мои, кажется, окоченевшие пальцы, которыми я цепляюсь за его рубашку.
Оттолкнёт? Оставит здесь, чтобы я успокоилась, а потом просто довезёт до подъезда и попросит стереть его номер? Какой вообще мужчина хотел бы видеть после рабочего дня неизвестно в чьей крови нож на собственной кухне и растрёпанную истеричку в придачу?
Сама отпускаю его и закрываю глаза, чтобы не видеть, как он сейчас уйдёт, но вместо этого Руслан аккуратно подхватывает меня под коленями и чуть повыше поясницы, поднимает на руки и уносит на второй этаж, опустив на постель.
Я опять комкаю его рубашку, потому что прямо сейчас просто физически не могу остаться одна. Мужчина не пытается отстраниться, накрывает меня своим телом и целует так до безумия нежно, что в первые несколько секунд я даже теряюсь.
Прижимаюсь к нему сильнее в отчаянном желании найти защиту, постанываю ему в губы между поцелуями, когда Руслан перестаёт просто гладить меня и отвлекает своими пальцами, а потом и медленным проникновением члена между моих бёдер.
Это не похоже на предыдущие разы, не секс в буквальном его проявлении. Что-то другое. Не просто тягучие глубокие толчки и губы на каждом сантиметре слегка солоноватой от жары кожи — эмоции.
Ошеломляющая нежность, чувственность, одно дыхание на двоих, когда Руслан смотрит в мои глаза и обнимает ещё крепче, а я скрещиваю ноги за его спиной и практически не позволяю отстраняться для волнующих острых толчков.
Когда всё заканчивается, Руслан не спешит перекатываться на спину. Слегка расслабляется и сильнее вжимает меня в постель, а я ловлю его руку и прижимаю к щеке. Кажется, он хотел завести себе женщину, но нечаянно завёл кошку, потому что именно на неё я похожа, когда трусь о большую крепкую мужскую ладонь и очень натурально мурлычу в ответ на влажное прикосновение губ к шее.
— Спасибо, — понятия не имею, за что именно сейчас благодарю его — само срывается с губ.
— Я не хочу давить на тебя, но меня очень смущают следы крови внизу, — прокашливается, возвращая своему голосу привычный тембр.
Руслан не мешает мне, когда я стягиваю плед с постели и заворачиваюсь в него, отходя к большому окну. Пришло время рассказать историю целиком.
Мою историю боли.
Глава тридцать вторая. Кира
— Глеб Серебрянский не умеет отпускать. Он считает, что люди принадлежат ему, если в них были вложены какие-то ресурсы. Время, деньги, энергия. В тот день я хотела вырезать этого человека из своей жизни, но он слишком любит власть, чтобы позволить какой-то девчонке решать за него. Около подъезда меня запихнули в машину. Стало очень страшно, когда мне пригрозили ножом и обещали подпортить лицо, если я не буду сидеть тихо. Я не знала, что это только начало и самое ужасное ждёт меня впереди, — перед глазами начали всплывать картинки того дня.
Я старалась сфокусировать взгляд перед собой и просто говорить. Монотонно. Безэмоционально. Так, словно это просто статья из газеты криминальных новостей, которая ко мне не имеет никакого отношения.
— Меня притащили в его загородный коттедж, связали руки и затолкали в одну из комнат. Нет ничего хуже ожидания, когда ты перебираешь в голове варианты того, что с тобой могут сделать. Около часа Глеб мучил меня, оттягивая свой приход, а потом появился в комнате вместе с теми, кто запихивал меня в машину.
Два незнакомых мужчины стоят по обе стороны от человека, которому я ещё совсем недавно безоговорочно доверяла. Я и думать не могла, что в итоге моя сказка обернётся сценой из фильма ужасов.
— Уйти от меня решила? Моего члена уже не хватает, решила по другим поскакать? — Глеб скалится и запирает дверь, проворачивая ключ в замочной скважине.
— Что ты говоришь? Зачем всё это нужно? Давай разойдёмся по-хорошему. Найдёшь себе новую девочку, они же за тобой толпами бегают, — знали бы наивные его истинную натуру, бежали бы совершенно в другую сторону. Возможно, не все. За деньги люди готовы терпеть многое.
— Я уже нашёл одну. Кира, я привык к тебе, пустил в свою жизнь. Ты решила так мне отплатить? Собрала вещи, когда меня не было, оставила какую-то жалкую записку. Я никуда тебя не отпускал, девочка. Ты моя.
— Ты считаешь меня вещью? Я не хочу так, Глеб. Не могу больше выносить всё это…
