— Мне, наверное, нужно тебе рассказать, но я очень не хочу это делать. Голос разума всё же настаивает, так что попробуй на него надавить.
— Что случилось, сестрёныш? Ты же знаешь, что я тебя поддержу во всём. Почти. Если соберешься ограбить банк — кто-то должен остаться на воле, чтобы заботливо таскать тебе сухари и местную валюту.
Пришлось выкладывать всё. Я стояла спиной к Антоше, методично нарезала капусту и рассказывала о своих планах. В конце я не спешила поворачиваться, потому что мне не хотелось наткнуться на осуждающий взгляд.
— И твой Руслан это одобрил? — я лишь кивнула. У меня здесь очень важное занятие, нужно помешивать содержимое кастрюли. Очень важное, да. — Я бы не позволил своей женщине в такое ввязываться.
— В этом и отличие. Мне нужен мужчина, который, ну, разрешит что ли… Позволит мне жить собственной жизнью. Я хочу принимать важные для меня решения, которые мой мужчина будет поддерживать, даже если они ему не нравятся. Будет принимать меня такой, не станет попрекать и пытаться сделать всё иначе. Нам нравится оказываться в руках сильных мужчин, но нам не нравится становиться вещью в этих руках.
— Я всего лишь хотел поесть, а ты загрузила меня какой-то женской философией. Как прекрасно быть холостяком, — теперь уже на лбу Антоши отпечатывается розоватое водяное пятно, потому что он получает поварешкой, которой я мешаю банальный борщ.
— Будь благодарным, засранец. Я трачу на тебя драгоценное время.
— Кланяться в ноги не буду, у меня всё ещё голова немного кружится.
— Ты был вообще в больнице? — хмурюсь и включаю заботливую старшую сестру.
— Сегодня утром ездил. Мне поставили лёгкое сотрясение. Третье в копилку, не переживай. И матери меня не сдавай — я сказал, что у меня запуск очень серьёзного проекта, времени свободного совсем нет.
— Не стыдно?
— Я забочусь о её душевном равновесии. Так вот, курочка, мне не нравится мысль о том, что ты собралась находиться наедине с конченым ублюдком.
— Всё будет хорошо, Тош.
Глава сорок пятая. Кира
Всё будет хорошо. Эту фразу можно сделать девизом моей жизни в данный период. Я успокаиваю так всех вокруг, включая и себя саму.
Выбираю одежду на следующий день для встречи с Глебом — всё будет хорошо. Вызываю такси и прошу водителя поехать самой длинной дорогой — всё будет хорошо.
Долго торчу возле ресторана, плавлюсь под солнечными лучами в закрытом платье, делаю медленные шаги по направлению к столику — всё будет хорошо.
Не будет.
Прямо сейчас я хочу развернуться и уйти, потому что призраки прошлого тянут меня в свои сети. Я отчаянно барахтаюсь в этих сетях, но вид беззаботно улыбающегося мужчины за столиком не позволяет мне вдохнуть полной грудью.
Впиваюсь ногтями в ладони, насильно вытягиваю губы в улыбку и представляю свой грандиозный будущий успех. Это помогает не сбежать в первые же секунды.
— Ты ни капли не изменилась, так же прекрасно выглядишь, — Глеб порывается встать со своего места, чтобы отодвинуть мне мягкий стул, но я быстро сажусь, отсекая возможность прикоснуться ко мне.
— Спасибо, — сквозь зубы, но для начала неплохо. Я хотя бы не воткнула вилку ему в глаз.
— Так что ты хотела обсудить? — мужчина так тщательно сканирует меня взглядом, будто ищет подвох.
Он есть, но ты об этом узнаешь только постфактум, ми-лый.
— Нас. Давай попробуем с чистого листа, Глеб. Как в самом начале наших отношений. Я готова забыть всё, что ты сделал. Больше никаких угроз и шантажа. Ты сделал мне больно, но я тоже скучала, — достаточно дать ему то, что он хочет услышать, как мужчина начинает вести себя более расслабленно. — Я действительно хочу вернуть то, что было, когда мы только познакомились, — нервно сглатываю и тянусь к стакану, чтобы увлажнить пересушенное горло. Нужно взять себя в руки.
— Я не ошибся, ты очень умная девочка. Между нами всё будет хорошо. Я обещаю, что ничего подобного не повторится, — удивительно, как просто убедить человека в его победе.
Пусть наслаждается мнимым триумфом.
— Только у меня одно условие, — Глеб вопросительно вскидывает брови и усмехается. — Мы не будем торопиться.
— Согласен, девочка. Только, помнится мне, ты вспыхивала от простых касаний. Уверена, что сможешь удержаться?
Как же мерзко.
— Уверена, если ты будешь держать руки при себе. Постарайся. Ты мне всё-таки должен, — я точно заслуживаю получить премию за своё шикарное актёрское мастерство. Глеб мне верит.
Я уверена, что прямо сейчас мысленно он празднует свою победу. Сумел вернуть себе дурочку, которая будет всё прощать. Или делать вид, но обязательно отменно, потому что у него есть козырь для шантажа.
Как же больно ему будет падать со своего импровизированного трона — в самую грязь, поглубже. Туда, где он никому уже ничего не сможет сделать, где всё самое отвратительное будут делать с ним.
— А что с твоим защитником? — намекает на Руслана, продолжив сверлить меня взглядом.
— Я с ним порвала.
— Чем не угодил?
— Это было пресно. Не так, как с тобой, — тешу его самолюбие и пытаюсь ослабить давление когтей на ладони. Ещё немного и на коже проявятся кровавые лунки.
Наша встреча длится ещё около получаса. Глеб рассказывает мне о своих планах в этом городе, я «радую» его тем, что с Русланом мне всё равно придётся встречаться. По работе.
Это будет отличным прикрытием, но от вечерних встреч всё равно придется воздерживаться. Об этом мы не говорили с Русом, но дело уже запущено, так что надеюсь обойтись отшлёпанной задницей после всей истории.
— Я тебя подвезу, — на улице Глеб и слышать не хочет о том, что я могу добраться сама.
В машине я стараюсь маскировать своё напряжение в кончиках пальцев, перебирая браслет на запястье. Постоянно поправляю волосы, делаю вид, что мне очень интересна дорога и проезжающие машины. Во дворе, припарковавшись, Глеб тянется к моим губам, но я вовремя успеваю подставить щёку, отстраняя его.
Стараюсь делать всё мягко, хоть иногда движения и выходят слишком смазанными.
— Медленно, Глеб, помнишь?
— Да. Просто я слишком давно к тебе не прикасался, — он проводит ладонью мне по щеке, а я едва нахожу силы, чтобы не попытаться сломать ему хотя бы один палец. — Позвоню тебе, поужинаем на этой неделе, — я уже тянусь к ручке двери, как меня ощутимо перехватывают за плечо. — Не пытайся играть со мной, девочка. Я такого не прощаю.
Не пытаюсь — уже играю. И у меня неплохо выходит.
Дома я сразу забираюсь под прохладные струи. Хочется смыть с себя эту встречу, потому что на коже будто отпечатался липкий взгляд Серебрянского.
