Картинка грузится, секунды хронометража уменьшаются по мере воспроизведения, а весь мой мир пылью разрушенных надежд тонким слоем оседает в пропасти, из которой невозможно выбраться.
Я задыхаюсь.
Глава шестьдесят четвертая. Кира
Прохладная солёная вода приятно холодила ступни, пока я пропускала песок через пальцы, провожая уходящее солнце. Это место я нашла совершенно случайно, когда мне хотелось побыть наедине со своими мыслями.
Я взяла автомобиль в аренду и каталась по окрестностям: где-то через час таких экспериментов дорога вывела меня на безлюдный пляж.
Помню, как всю ночь просидела на песке. Слушала музыку, пила домашнее красное вино и чувствовала, как вместе со слезами испаряется моя душа. Я перестала жить — существовала на автоматических привычках.
Дежурно улыбалась постояльцам гостиницы, когда на самом деле хотелось кричать до болезненных хрипов в горле.
Марина Петровна — знакомая моей матери, к которой я сбежала — через неделю после моего приезда привела меня в место, где можно выпустить эмоции, разбивая посуду о каменную стену. Я тогда потратила всю наличку, выгребла из всех карманов, но это помогло лишь на несколько часов. Этим же вечером я лежала на огромной постели и беззвучно плакала — мне хотелось исчезнуть.
Раствориться, будто меня никогда и не существовало. Чтобы мой образ стёрся из памяти всех близких людей. Причинять им боль было бы наивысшей степенью эгоизма с моей стороны.
Поселилась я в небольшой гостинице на окраине. Ей заведовала та самая Марина Петровна, которая и согласилась меня приютить без всяких вопросов. Просто рассказала как удобнее всего будет добраться до её апартаментов, когда мамуля позвонила ей и попросила приютить непутевую дочь, которая появилась на пороге родительского дома, захлёбываясь собственными эмоциями.
Я сбежала. Просто по-детски спряталась от всех в незнакомом городе, перед этим передав проект Руслана знакомой девочке, которая согласилась довести всё до ума по моим наработкам. Не зря же я всё-таки тратила на это время.
С мужчиной мы не общались с того самого вечера, когда я открыла папку. Я понимала, что не смогу вынести каких-то нелепых объяснений — а они обязательно были бы, я уверена — потому что… Ну, вообще-то всё и так очевидно. В такой ситуации невозможно оправдаться. Я видела всё своими глазами.
Солнце уже село, воздух стал не таким душным — всё же переносить жару было самым сложным из пунктов моего пребывания здесь. Я решила немного освежиться. Поплавать в морской воде первый раз за все эти недели.
Скинула простое лёгкое платье на плетёном поясе, придавила его к песку камушками, чтобы нечаянно не унесло ветром, и медленно забралась на глубину. Задержала дыхание и скрылась, опустившись на дно, зажимая пальцами нос, потому что никогда не могла переносить затекание в него воды.
Вакуум, темнота и абсолютное внутреннее опустошение.
Вынырнула, когда лёгкие начали гореть от недостатка кислорода. Протёрла глаза, жадно глотая воздух, всматриваясь в подозрительно шевелящиеся кусты. Не нравится мне это.
К берегу вышел мужчина. Я притаилась и старалась не двигаться, надеясь слиться с водной гладью — внезапно пришло осознание того, что я здесь одна и никто не знает где я вообще нахожусь. Ну, всё. Сначала надругаются, а потом здесь же и утопят. Ты же хотела искупаться, Кира, вот и наплаваешься теперь до одурения.
— Доброй ночи, — так, а маньяки бывают вежливыми? Они вообще здороваются? Или сразу тащат в безлюдное место? Какая я молодец, облегчила ему задачу.
— А как Вы меня разглядели? Ничего ж не видно, — выходить я не торопилась, хотя зубы уже начали стучать от прохлады. — Здравствуйте.
— Я увидел вещи на песке. Просто сложил два и два, — незнакомец бросил рюкзак куда-то рядом с моим платьем, а я поняла, что вместо купальника у меня одни обычные трусы. Как теперь выходить?
— Простите за наглость, но Вы не могли бы отвернуться. Я быстро выйду и оденусь. Это, знаете, был внезапный заплыв.
— Надеюсь, меня не огреют ничем по голове. Имейте в виду, что денег у меня с собой немного. Ради бутылки лимонной настойки умирать совсем не хочется.
Мужчина честно стоял спиной в мою сторону, пока я натягивала платье на мокрое тело и попутно старалась отжать волосы. Высохнут они быстро, но спине всё равно будет неприятно всё это время. Колебалась около минуты, пока не тронула незнакомца за плечо.
Надо было просто быстро убежать, но инстинкт самосохранения махнул платочком на прощание и скрылся в недрах моего мозга.
— Всё, можете поворачиваться.
Он был высокий. Примерно одного с Русланом роста, но не такой большой. Про таких скорее говорят «жилистый». Мышцы не раздувшиеся, но чувствуется, что человек уделяет им внимание. Острые скулы, тоннели в ушах, волосы, кажется, ближе к светлому. Может, просто выгорели на солнце.
— Не ожидал кого-то встретить. За всё время до этого компанию мне составляла только морская живность, — мы стояли напротив друг друга.
— Четвёртый раз коротаю ночи здесь и аналогично никого не встречала. Крабы и медузы не в счёт, — пожимаю плечами и перевожу взгляд на горизонт. Глупо, наверное, но я всегда мысленно прощаюсь с этим местом, когда ухожу.
Дело сделано, можно и в номер возвращаться.
— Вы спешите? — я уже сделала несколько шагов, как меня окликнули. Мужчина успел расположиться на песке и теперь шарил в собственном рюкзаке. — У меня с собой целый набор пластиковых стаканчиков и количество абрикосов, которое мне одному точно не осилить. Хотите присоединиться?
Думала я недолго.
Глава шестьдесят пятая. Кира
— Хочу.
Вернулась к небольшому лагерю, который уже успел разбить незнакомец. Он оказался продуманнее меня: теперь можно было сидеть не прямо на песке, который лип к коже, а на пушистом пледе.
Мужчина сразу представился. Я тоже не осталась в долгу. Вадим вчера приехал в этот город, а пляж этот нашёл ещё несколько лет назад.
Настойка постепенно исчезала, темы становились более личными, хотя изначально мы начали разговаривать об агрессивном маркетинге, который здесь на каждом шагу.
Ему тоже не нравилось, что продавцы в каждой палатке пытаются привлечь к себе внимание, совершенно уничтожая желания прогуливаться по слишком шумным из-за этого улочкам.
— А я с женой развожусь, — он вышел на откровения после моей исповеди. Я рассказала, что сбегаю сюда подумать после болезненного разрыва, когда он спросил почему у меня такой грустный голос. — Двенадцать лет в пустоту. Думал, старость вместе встретим, а оно вон как оказалось. Вы сколько со своим вместе были?
— На твоём фоне и не были, считай.
— Да брось ты. Мы заявление подали через полторы недели после знакомства, а съехались так вообще на пятый день. Ни одной крупной ссоры за все эти годы, а недавно пришла домой вечером, попросила сесть. Ну, я напрягся. Подумал, может, на работе проблемы какие-то или со здоровьем, а она говорит, что любит другого. Сердцу не прикажешь и всё в этом духе, — и так бывает.
