При мысли о том, что Градов может ее убить, у Сабины затрясся подбородок, волосы на голове приподнялись и зашевелились, она тоненько всхлипнула и принялась судорожно тереть ноющие виски похолодевшими пальцами. Нашарила в верхнем ящике ночного столика стеклянный патрон со снотворным, достала две таблетки, запила их остатками виски и попыталась уснуть. Спустя несколько минут подскочила как ошпаренная, глянула на часы, показывавшие без четверти восемь, и бросилась к телефону. Позвонила патрону, сказала ему, что простудилась, и попросила отгул. Шеф поворчал для вида, но отлежаться разрешил:
— Антигриппину гомеопатического хлопни, все пройдет, — миролюбиво пробасил он и отключился.
Сабина облегченно вздохнула и натянула одеяло до подбородка, спасительные таблетки заволокли мозг мутной черной дурью. Она наконец заснула. И вот теперь ее разбудило противное треньканье телефона. Когда телефон зазвонил в шестой раз, она неохотно спустила босые ноги на линолеум и зашлепала к аппарату. Интуитивно она чувствовала, что этот звонок ничего хорошего не сулит. Но мысль о том, что это может быть Павел с некой ужасной новостью, заставила ее побороть страх и ответить. Это был не Павел. Незнакомый мужской голос пожелал ей доброго утра и ехидно осведомился, как она провела ночь. Сабина похолодела, однако сумела взять себя в руки:
— Простите, с кем я говорю? — с деланным спокойствием спросила она, шаря по столу в поисках сигарет, пальцы тряслись, и прикурить ей удалось только со второго раза.
— Неважно. Ты, детка, новости с утра не смотрела?
Ернический тон звонившего пугал и бесил, Сабине захотелось бросить трубку и больше ее не брать, но осторожность взяла верх, и она ответила:
— Нет. А что случилось?
— Исчез господин Каспаров. Вместе с крупной суммой денег, — тон собеседника становился все более развязным. — Думаю, что эти денежки лежат сейчас у тебя в тумбочке, куколка.
Сердце Сабины заухало, она испугалась. И это вульгарное «куколка», и хрипотца в голосе — показались ей знакомыми. Она уже где-то слышала этот приблатненный говор, но где?
— Кто вы? И что вам нужно? Я вас не понимаю, — неуверенно залепетала она.
— Все ты понимаешь. Я — Димон. Вчера познакомились. Помнишь? Там, на дороге? Так вот, красавица, я видел тебя и твоего дружка прошлой ночью у здания «Джитек». Если не хочешь сегодня на ужин баланду в камере хавать, то гони бабки. Поняла?
— Я, я… не знаю. У меня нет никаких денег, — лепетала Сабина, ладони у нее вспотели от страха, трубка выскальзывала из рук.
— Я не знаю, у кого деньги. У тебя или твоего козла. Сто тысяч евриков — и я буду молчать. Или… — в голосе Димыча зазвучала сталь.
— Нет, Дима, нет. Хорошо. Я поговорю с ним. Куда перезвонить?
— Звонить не надо. Или ты привезешь деньги сегодня, или…
— Куда привезти? — упавшим голосом спросила Сабина.
— Заправку на выезде из города знаешь? На пятнадцатом километре?
— Да, — еле слышно выдохнула Сабина.
— Сегодня в девять вечера. Или пеняй на себя, куколка, — из трубки донеслись короткие отрывистые гудки.
Догоревшая сигарета обожгла пальцы, Сабина опомнилась, швырнула окурок в пепельницу, уронила голову на руки и зарыдала. Круг замкнулся.
Глава шестая
Павел уже час сидел в шкафу Сабины. Духота, темень и натянутые до предела нервы. Шли вторые сутки кошмара. Выдержать бы. Зажатый в ладони пистолет нагрелся и жег руку, хотелось его выбросить. Вышвырнуть и забыть обо всем. Раз и навсегда. Забыть… И он забудет, обязательно забудет. Покончит со всем этим и забудет.
Ночное отсутствие мужа вызвало у Марины бурю эмоций. Едва проснувшись, она принялась истерить, понося мужа на чем свет стоит, и только появление милиции спасло Павла от грозившего ему рукоприкладства. Увидев на пороге милиционера и узнав о ночном происшествии в «Джитек», Марина схватилась за сердце и судорожно вцепилась в дочь:
— Не трогайте девочку! Она здесь ни при чем! — заголосила женщина, заслоняя собой Лизу. Нависшие над дочерью подозрения мгновенно вытеснили из ее домовитой головки неверного мужа с его постоянным враньем.
День Павел с Лизой провели в милицейском управлении. Нужно было поддержать дочь, не дать ей разнюниться и провалить дело. Кажется, ему это удалось. На допросе Лиза держалась достойно, убедительно разыграв недалекую секретаршу, потрясенную случившимся. Не переигрывала — обеспокоенное глуповатое лицо, сбивчивая речь и наивные перепуганные глаза. Павел даже пожалел, что в свое время не позволил ей поступать в театральное училище, актерские данные у девочки налицо. Его, Павла, пока не допрашивали. Видимо, до информации, что они с Андроном в прошлом компаньоны, пока не докопались. Но допросят, обязательно. Это дело времени, и Павел это осознавал. Ничего, он готов. Легенда о ночи любовных утех была продумана и отрепетирована.
И все бы шло по намеченному плану, если бы не позвонила Сабина. Она истерично рыдала в трубку, и поначалу Павел никак не мог взять в толк, что же произошло. Наконец она взяла себя в руки и объяснила, что позвонил охранник Свешникова, с которым она познакомилась накануне, и шантажировал ее. Как они могли так облажаться? Не заметить следившую за ними сволочь? Пришлось импровизировать на ходу. Под предлогом, что деньги, которые Лиза стащила у Каспарова, необходимо надежно спрятать, он забрал у Лизы портфель и передал его Сабине. Та, похоже, окончательно смирилась и не прекословила.
Градов посмотрел на часы — светящиеся стрелки показывали четверть одиннадцатого. Где же Сабина, черт ее дери? Он подробно ее проинструктировал: в первую очередь она должна была усыпить бдительность шантажиста и отдать ему портфель с деньгами, потом «включить» кокетку и уговорить дубину (а, по ее словам, секьюрити мэра — самая что ни на есть дубина стоеросовая) вспрыснуть сделку у Сабины на квартире. Познакомиться поближе, поговорить по душам и так далее. Судя по ее рассказу, незадачливый шантажист при виде Сабины просто слюной захлебывался. Ну а когда эта сволочь переступит порог квартиры Сабины, Павел с ним разберется. Правда, Сабине он и словом не обмолвился о своих планах. Зачем раньше времени ее пугать? Машина с трупом Каспарова стоит у подъезда, молокососа — по традиции в ковер, потом на лифте вниз и к Андрону под бочок, а дальше пустяки. Неподалеку от города на берегу местной речушки Таровки имеется заброшенная деревня, Павел облазил ее вдоль и поперек, присмотрел заколоченную полуразвалившуюся избушку с уцелевшим погребом, туда-то он и планировал складировать трупы. Никому и в голову не придет там искать.
— Черт, куда провалилась эта баба? — произнес он и неожиданно чихнул.
В шкафу было душно, от одежды нестерпимо несло пряными восточными духами, Павел взмок, пот стекал по лицу липкими щекочущими струйками. Не выдержав пытки клаустрофобией, он тихонько подтолкнул дверь купе, она нехотя сдвинулась в сторону, и он с облегчением спустил затекшие ноги на пол.
