Взъерошенный Венька, совершенно обалдевший от запаха рыбы, метался вокруг дивана, выклянчивая кусочек. Но Мару, увлеченную телестрастями, страдания кота нисколько не заботили.
Олег усмехнулся, забрал поклажу и, не попрощавшись, аккуратно притворил за собой дверь.
Несмотря на начало февраля, погода стояла отличная. Солнце заливало улицу потоками слепящего света, отдаленно пахло весной, возбужденный гомон ватаги воробьев, облепивших старую березу возле подъезда, радовал душу. Олег вспомнил о порядком надоевшей теще и вздохнул:
— Неприятность эту мы переживем…
Но на этом его неприятности не закончились. Первым, кого он увидел, распахнув дверь в палату жены, оказался не кто иной, как его «большой друг» подполковник Дубовой.
С трудом помещаясь на хлипком больничном стуле, Дубовой нахально пил принесенный Олегом апельсиновый сок и балагурил, между делом уписывая щетинистые шарики «раффаэлло», купленные опять же Олегом. Завидев кислую мину Ольгиного супруга, Стас взял целую пригоршню хрустящих пирожных, разом закинул в рот и прошамкал:
— Сколько лет, сколько зим! У тебя, брат, такое лицо, будто ты килограмм лимонов сжевал. Ну да я тоже очень рад тебя видеть, — он дурашливо улыбнулся и протянул волосатую лапищу для пожатия.
Вместо приветствия Олег злобно сверкнул глазами и повесил на руку недруга пакет с продуктами:
— Приятного аппетита, Станислав Викторович! Еще подкрепиться не желаете? А то я привез. Не стесняйтесь, дружище, угощайтесь. Я тут форельки припас, орешков кедровых, конфеток. Правда, водки не мае, уж простите, не предусмотрел. Не знал, что вы почтите нас сегодня своим присутствием.
Дубовой под воинственным натиском всегда смирного Олега растерялся и попытался сгладить ситуацию:
— Да ладно тебе, старик. Не заводись. Я ж пошутил.
Но заведенного с утра Олега понесло. Свирепо вращая глазами, он принялся раздраженно разбирать принесенные пакеты:
— Нет, нет. Я не обижаюсь. В самом деле. Оленькина мама — моя мама, Оленькины друзья — мои друзья.
Помалкивавшая до сих пор Ольга решила вступиться за окончательно стушевавшегося коллегу:
— Доброе утро, милый. Спасибо за заботу. Хочу заметить, что если Мара тебя достала, а это заметно невооруженным глазом, то это не дает тебе права отыгрываться на попавших под руку подполковниках!
— Я ни на ком не отыгрываюсь! — голос Олега возвысился до фальцета, дал петуха и сорвался.
Казалось, муж вот-вот расплачется.
— Ну Олежек, — лисьим тоном принялась урезонивать мужа Ольга. — Я сама Стаса вызвала. У нас работа. Кстати, а Мара где? Почему не приехала? Вы поссорились?
— Твоя незабвенная мамочка лежит в постели и смотрит телевизор!
— Она заболела? — в голосе Ольги зазвучало беспокойство.
— Страшенный ожог!
Ольга тихо охнула, схватилась за грудь и села в кровати, беспомощно глядя на мужа:
— Какой ожог? Что ты говоришь?
— Несовместимый с жизнью! Четверть указательного пальца!
Поймав недоумевающий взгляд Ольги, Олег расхохотался:
— Да пошутил я. Жива твоя Мара, обложилась подушками, вкушает форель и смотрит по телеку очередную чушь! Бытовая травма у нее, понимаете ли. Сегодня моя теща решила совершить героический подвиг и заглянуть в духовку, да вот не знала, бедняжка, что духовка горячая. Пальчик обожгла.
Тут и Дубовой с Ольгой принялись весело хохотать:
— Скорую требовала? — давилась от смеха Ольга. — Сознание теряла? Палец… ой, Мара, ой, не могу больше.
— Немедленно привлечь духовку к уголовной ответственности! Такую женщину обидела, вах! — вторил ей Дубовой, багровея от смеха.
Три взрослых человека скорчились в приступе безудержного хохота, смеялись до слез, до икоты. Нахохотавшись вволю, они постепенно успокоились, и Ольга в изнеможении прилегла на подушку.
— Сегодня мне сделают УЗИ. Если все нормально — завтра выпишут. Сил нет, как домой хочется.
— И я скучаю, — признался Олег и погладил жену по бледной руке, истыканной иглами капельниц.
Дубовой тактично уставился в мутное больничное окно.
— Понимаешь, Олеж, там, в Рузавине, такая каша заваривается, — с жаром сказала Ольга, и в ее глазах вспыхнул охотничий азарт. — Я потому к Стасу и обратилась. Он согласился в помощь Женьке дать пару ребят, а то тот совсем измотался.
Успокоившийся было Олег снова напрягся, недовольно фыркнул и воинственно уставился на Дубового. Под его неприязненным взглядом подполковник как-то весь съежился и полинял. Обстановка опять накалилась, и Ольга поспешила сгладить ситуацию:
— Олег, в самом деле. Мне такого труда стоило убедить Стаса в правильности моей версии. Битый час потратила. А ты своим антагонизмом только все портишь. И добавляешь мне проблем, — молящим тоном прибавила она.
Ее дипломатический ход желаемых результатов не принес. Олег продолжал дуться как мышь на крупу. Подполковник прятал глаза, всем своим видом демонстрируя, что мечтает только об одном: провалиться сквозь землю. К счастью для всех, напряженную паузу прервало треньканье телефона, и Ольга торопливо схватила мобильник:
— Але, Женя? Да, слушаю. Что ты говоришь? Ой! Как интересно!
О содержании беседы догадаться было несложно, так как Ольга ее живо комментировала. Кроме того, она красноречиво подмигивала то Стасу, то Олегу, беспокойно ерзала в постели и то соскакивала с нее, то удивленно ахала и валилась обратно. Заинтригованные мужчины забыли о недавних распрях и не сводили с Ольги нетерпеливых глаз, обоих мучило любопытство. Всегда красное лицо подполковника побагровело еще больше, Олег в нетерпении прикусил нижнюю губу, сдавленно охнул и болезненно сморщился, осторожно посасывая прокушенное место. Наконец Ольга попрощалась с помощником и победоносно взглянула на Дубового, перевела взгляд на мужа и торжественно объявила:
— Заседание продолжается, господа присяжные заседатели. Теперь, Станислав Викторович, я практически не сомневаюсь в том, что настоящий убийца — Павел Градов! Ты в курсе, что мы установили за ним наблюдение. И за две недели Женька накопал немало любопытного. Во-первых, Градов отправил свою дочь с подругой на отдых за границу.
— И что же здесь криминального? — попытался осадить ее Дубовой.
— Абсолютно ничего, если не считать того факта, что перед отправкой он наведался к мутному дяденьке с уголовным прошлым. Гоше-Белоручке.
Дубовой напряг память, пытаясь вспомнить, кто же такой — этот пресловутый Гоша. Но Ольга опередила его:
— Не буду вас мучить, Станислав Викторович. Гоша-Белоручка — известный фальшивомонетчик, специализирующийся на подделке всякого рода документов. Бирочник, говоря по-нашему. Женя, само собой, посетил Гошу и попытался выудить из него информацию о визите Градова, но Гоша прикинулся идиотом, утверждая, что никого и ничего не видел.
