Он щелкнул выключателем, и бледный желтоватый свет матовой люстры залил пространство. Посреди комнаты за круглым, опиравшимся на массивные львиные лапы столом в украшенном затейливой резьбой дубовом кресле лежал труп костлявой черноволосой женщины лет шестидесяти. Скрюченные узловатые пальцы, широкая багровая полоса на шее, синюшное лицо с выпученными глазами и вывалившимся изо рта почерневшим языком — все говорило об удушении.
— Опа! — Женька остановился как вкопанный и растерянно посмотрел на шефиню. — Сюрпрайз! — дурашливо протянул он, осторожно бочком приближаясь к убитой.
Подойдя, он дотронулся до еще не остывшей шеи женщины, пульс не прощупывался.
— Мертвее не бывает, — констатировал он, отступив на всякий случай подальше.
Застывшая у двери Ольга опомнилась:
— Не трогай ее. Я звоню Дубовому. Ты немедленно едешь за Градовым. Глаз с него не спускай, слышишь? Связь через каждые полчаса. Дуй.
Женька с сожалением посмотрел на опрокинутое навзничь тело и проворчал:
— Вот вечно мне не везет. Как что-нибудь интересное, так: «Дуй отсюда»!
Но Ольга уже не слышала, она звонила Стасу. Подполковник, направлявшийся на дачу, где его ожидала хорошо протопленная банька и таз замаринованного шашлыка, в этот момент находился на тридцать пятом километре Калужского шоссе. Подробно описав сложившуюся ситуацию, Ольга замолчала. После длительной паузы до Ольги донесся скрежет тормозов и хмурый голос Дубового:
— Умеешь ты, Ольга свет-Николавна, обломить. Значит, мой субботний отдых насмарку. Опергруппу я вызову. Сам буду через час. И без самодеятельности, поняла?
— Стас, думаю, опергруппой не обойтись. В Рузавин спецназ вызывай, — скороговоркой произнесла Ольга и отключилась.
Компания свеженького трупа ее не вдохновляла, покосившись на непривлекательное тело госпожи Дортман, Ольга поежилась. Выпученные глаза медиума действовали на нервы, казалось, покойница пристально следит за каждым ее движением. Опасливо приблизившись к телу Изольды, Ольга заставила себя протянуть руку и закрыть женщине глаза. Прикосновение к мертвому телу вызвало у нее естественный приступ дурноты, и Ольга ринулась в туалет, где ее буквально вывернуло наизнанку.
Бледная, с трясущимися коленками, она умылась, прополоскала рот и вернулась обратно в кабинет. Свет в помещении не горел, хотя Ольга точно помнила, что она его не выключала. Внезапно ей сделалось страшно, легкий озноб пробежал по телу, но она пересилила себя и решительно вошла в комнату.
— Нашла чего пугаться, Ольга Николаевна, — подбадривала она себя вслух, — ты что, трупов никогда не видала? Да и свет, наверно, машинально выключила. Из любви к порядку.
Шаря по стене в поисках выключателя, она чувствовала, как ее охватывает паника, руки дрожали, как у закоренелого алкоголика. Ей внезапно захотелось бросить все и убежать из этого проклятого места. Наконец она нащупала спасительную клавишу — и по комнате разлился мертвенно-бледный свет. Ольга осторожно покосилась в сторону покойницы и ахнула — страшные, с вывороченными белками глаза госпожи Дортман смотрели прямо на нее. Ноги у Ольги подкосились, голова закружилась, в ушах зазвенело, и она медленно осела на пол, не в силах оторвать взгляда от всевидящего трупа. В ту же секунду погас свет, и парализованная страхом Ольга увидела, что хрустальная сфера на столе вспыхнула кроваво-красным светом. По комнате пробежала волна горячего воздуха, всколыхнувшая темные портьеры, и из неподвижного тела Изольды Дортман раздался протяжный, леденящий душу стон. Перепуганная Ольга судорожно цеплялась за стену, пытаясь подняться на ноги, но не могла. К горлу вновь подступил приторно-сладкий комок, перед глазами завертелись золотые шары, она чувствовала, что теряет сознание. Падая, инстинктивно обхватила руками живот и, лепеча: «Господи, что это? Страшно как. Господи, помоги. Сохрани, Господи», неловко завалилась на спину.
Приехавшие через четверть часа оперативники нашли Ольгу у порога комнаты без сознания, и, прежде чем приступить к осмотру трупа, судмедэксперту пришлось добрых полчаса приводить женщину в чувство. Очнувшись, она не осмелилась рассказать коллегам о происшедшем, справедливо полагая, что ей не поверят и поднимут на смех. Быть объектом насмешек ей не улыбалось, потому Ольга сослалась на чрезмерную по причине интересного положения чувствительность и принялась притворно корить себя за женскую слабость:
— Кисейная барышня! Институтка! Разнюнилась, — нарочито громко восклицала она, лежа на кушетке в соседней комнате, но в кабинет госпожи Дортман, где трудились опера, больше соваться не рискнула.
Дубовой появился, когда окончивший свою часть работы эксперт отпаивал Ольгу пустырником. Полюбовавшись на труп и проверив работу подчиненных, он заглянул к Ольге.
— Здоровеньки булы, — загремел он, входя. — Ляксандрыч, — обратился он к судмедэксперту, — и мне накапай стаканчик. Иначе у меня разлитие желчи может произойти. Эта фифа мне такой уик-энд зарубила, — продолжал он, указывая на Ольгу, — ведро водки и гора шашлыка! До сих пор слюной захлебываюсь.
Все еще бледная Ольга шутейный тон подполковника проигнорировала. Жестом пригласив Дубового присесть, она вытащила мобильный и набрала номер помощника. Женька ответил только с третьего раза, он не говорил, он возбужденно вопил:
— Ольга Николаевна, тут черт знает что творится! Я всю дорогу около ста сорока держал, но его так и не нагнал. Подъезжаю — в доме иллюминация, как во Дворце спорта. Думал, он линять собрался. Не тут-то было. Минут двадцать назад свет погас, зато сам Градов по двору мечется, инструменты какие-то таскает, веревку из бани приволок, лебедку из сарая, и все к колодцу на заднем дворе наведывается, будто у него клад там зарыт. Я тут в сугробе залег, через щель в заборе слежу. Замерз, как сукин сын!
— Молодец, Жека! — подбодрила Ольга помощника. — Ты вот что. Прикинь, от кого из соседей хорошо виден двор Градовых, и наблюдательный пост там организуй, не то ты рискуешь без потомства остаться, а я без ценного работника. Докладывай каждые пятнадцать минут, мы с опергруппой выезжаем через десять. Держись, амиго, — пошутила Ольга и заговорщически подмигнула Дубовому, тот недовольно скривился, но промолчал.
— Ольга Николаевна, есть очень хочется. Купите мне чего-нибудь по дороге, не то помру молодым, — махом выпалил Женя из опасения, что Ольга сейчас отключится.
— Сосиски в тесте пойдут?
— Подойдут. Ой как пойду-у-ут… — мечтательно пропел Женька и театрально зачмокал губами.
— Ладно, Евгеша. Крепись. Служба доставки работает бесперебойно. Будем в ближайшие полтора часа.
— Только мигалки по дороге врубите, чтоб быстрее. А то могу и не дотерпеть. Да и клиент чего-то мутит, так и кружит вокруг колодца, так и кружит. И чего у него там? Может, бомба? — Женька перешел на шепот.
— Типун тебе на язык, — рассердилась Ольга. — Сиди тихо, думай о сосисках, и не приведи тебя Господи упустить Градова. Если укараулишь, то десятидневный тур в Италию тебе обеспечен. За счет фирмы. Одним словом, бди, чтоб тебя!
