Как можно медленнее, Асатесса села обратно.
— Последнее слово? — предложила она Савату.
Тот было открыл рот, когда двери в залу распахнулись. По каменным плитам пола бодро шла очень старая женщина. Несмотря на преклонные года, её движения сохранили пружинистость и резкость, а взгляд — твердость и ясность рассудка. Кольгрима не захотела выходить с ней на середину зала, решив, что не стоит привыкать к месту, где сейчас находился подсудимый и резко повернула в сторону толпы, попытавшись с ней смешаться. Никто из стражников не помешал ей, потому как их отвлёк властный окрик старой женщины.
— Молчи, червь, — старушка выхватила из-под полы плаща меч и прямо в ножнах нанесла удар под колени судимому князю, заставив их подогнуться. Сават упал на каменный пол и издал полный боли стон.
— Прошу прощения за моего мужа, — она преклонила колени перед Повелительницей. — Он глуп, надменен, жаден и труслив!
— Первые три «достоинства» — может быть, — Асатесса коротко кивнула вошедшей. — Но не последнее. Он очень прямо рассказал, что думает обо мне и моём правлении.
— Он более глуп, чем труслив, — вошедшая слегка подняла на Повелительницу глаза. — Это он называет доблестью.
— Встань, Матея… если мне правильно доложили.
Женщина поднялась.
— Всё правильно, Повелительница, я Матея — глава клана Катананояма.
— Твоё появление позабавило меня, — улыбнулась Асатесса. — Чего ты хочешь?
— Я смиренно прошу позволить мне самой наказать моего мужа.
— С чего бы это мне отдавать пленника, которые стал причиной многих печалей, нанёс оскорбление мне и моему визирю?
— Вы чтите древний закон, — склонила голову в новом поклоне Матея. — А древний закон говорит о том, что вместо последнего слова подсудимого, может говорить глава его клана. И если глава клана попросит для наказания своего подопечного собственного правосудия, повелитель обязан его отдать с зароком, что за следующее преступление ответит глава клана. Так делала ещё Повелительница Магна во времена до Повелителя Вельзевула. И это был великий рассвет Гор. Согласно древнего обычая, глава клана — я и могу вас просить об этой милости.
Не двигая головой, Асатесса посмотрела на Лилину. Та едва заметно пожала плечами.
— Хорошо, — согласилась Повелительница. — Но как быть с землёй?
— Замок на острой скале мой муж получил у расхитителя богатств Серных Бог — Белиала, как и земли вокруг. Древней землёй клана Катананояма является полоса между Восточным Рокатуном и внешним кольцом гор. Туда мы и собираемся удалиться, после того, как растает снег на Драконьем перевале. Замок на острой скале, железные рудники и люди на тех землях, всегда были достоянием Повелителя Серных гор. Я привела местных воинов, чтобы они присягнули вам.
Повисла тишина.
— Полоса между Восточным Рокатуном и внешним кольцом гор — гиблое и бесплодное место, где даже овец пасти — очень опасное занятие, — задумчиво сказала Асатесса.
— Люди там рождаются сильными, — ответила Матея.
Повелительница довольно улыбнулась, ответ ей явно понравился.
— Что ж, Матея — глава клана Катананояма. Я разрешаю тебе забрать мужа и удалиться в ваши исконные земли, где ты можешь наказать его как посчитаешь нужным. А пока не сойдёт снег можешь занять комнату почётных гостей во дворце, а твой муж до того срока пробудет в темнице. Вы сможете встречаться с ним, сколь угодно.
— Благодарю, о Повелительница, — поклонилась женщина. — Но я не собираюсь сидеть в комнатах, пока народ гор стонет. Я буду предводительствовать, я буду драться за вас со смутьянами, кто проливает кровь соплеменников.
— Но столь заслуженная… — начала Асатесса. На что Матея резко вынула меч, быстрее, чем смог кто-либо увидеть, от чего некоторые стражники схватились за древки своих копий, а Георж подался вперёд, прикоснувшись к рукояти своего меча.
Старая женщина лёгким движением прокрутила в руке рукоять и спрятала лезвия обратно в ножны.
— Я воительница, моя Повелительница, — ответила та. — Всегда была, всегда буду, до последнего вздоха.
Асатесса снова позволила себе улыбнуться.
— Как такая воительница, позволила столь недостойному… червю, держать её в чужих землях? — слегка наклонила голову она.
— Меня держали не замки, не решётки и даже не цепи, — грустно улыбнулась Матея. — Любовь заставляла меня прощать его. И лишь то, что его глупость навлекла на него беду, позволило мне очнуться…
В следующий миг в коридоре послышались быстрые шаги и створки дверей в тронную залу распахнулись. В дверях стоял стражник. Он рухнул в поклоне прямо там.
— Повелительница! — крикнул он. — Пришедшие воины взбунтовались. Они собираются осаждать дворец.
Асатесса кинула взгляд полный негодования на Матею. Та выглядела растерянной.
— Я не понимаю, — только и проговорила она. — Я выясню.
— Я сама выясню, — ответила коротко Асатесса.
— Я поднимусь на ворота, чтобы поговорить со смутьянами, — она перевела взгляд на Георжа.
— Разумно ли? — спросил тот. Они могут попытаться попасть стрелой.
— Ты, Катур и Олетта меня прикроете, — голосом не требующим возражения ответила она.
— Но твои раны… — попытался зайти с другой стороны визирь.
— Весь замок знает, что меня ранил монстр, которого подослали меня убить, — резко ответила Повелительница. — Но это не значит, что я не могу управлять моим народом, не значит, что я не могу выйти на ворота и ответить бунтовщикам. Возьми меня под руку, Георж, и закончим с этим маскарадом.
— Как скажите, моя Повелительница, — подставил своё плечо визирь.
Под иные внимательные, а иные восхищённые взгляды, Асатесса шла, чтобы посмотреть в глаза тем, кто не считал её Повелительницей.
* * *
Путь дался Асатессе очень тяжело. Но, взойдя на ворота и услышав бравурные речи, которыми бахвалились во всеуслышание бунтовщики, она обрела второе дыхание. Её волосы на морозном ветру колыхались, разлетаясь на отдельные пряди, а порывы слегка трепали красно-чёрное платье Повелительницы. Она вышла, чтобы как львица, заявить своё право на прайд, уставший от плешивых, лживых и глупых львов. В ней кипела ненависть и честолюбие, именно они заставляла её двигаться вперёд.
Асатесса отпустила локоть Георжа и к краю стену подошла уже сама. Справа от неё стоял визирь, слева место занимал Катур. Оба держали наготове огромные широкие щиты, призванные, при необходимости, защитить её от стрел. Позади в полных доспехах стражника переминалась с ноги на ногу Олетта.
— Что вы хотите? — крикнула со стены Повелительница и несколько воинов в вычурных золотистых доспехах, воззрились на неё, смотря снизу вверх. Волна молчания растеклась по стану смутьянов. И когда она достигла самых отдалённых костров, тот всадник что обладал самыми богатыми доспехами, отливавшими на солнце золотом, заговорил.
