Глава 61. Грех Люциуса
Достав пузырёк с водой, взятой Люциусом из мест, где он когда-то жил, маг стал обрабатывать наскоро сшитую кожу Луны. После быстрого ремонта, та выглядела как собранный из кусков плоти ходячий труп. Но там, где вода омывала раны, кожа моментально сходилась и не оставалось ни рубца, ни морщинки.
Наблюдавший за всем этим Антуан сохранял каменно-угрюмое выражение лица, глядя на манипуляции, за которые, по его разумению, Люциуса надлежало отправить на костёр.
— Слышь, некромант, — наконец проговорил мечник. — А меня эта штука сможет излечить — и указал на обгоревшую ногу, видневшуюся из-под изодранной и подпаленной штанины.
— Эта вода хуже действует на… простых людей, — проговорил спокойно Люциус. — Но у меня найдётся мазь, что быстро поставит тебя на ноги.
Закончив с Луной, маг достал баночку мази и переместился к сидящему на поваленном дереве Антуану. Они сделали привал в лесу. Чинис не сразу двинулись за ними, поэтому у беглецов было в запасе полдня, чтобы перевести дух.
— Я попробую достать зайца, — сообщила Луна. — Олух, что потерял под нами коня, оставил в седельной сумке пару метательных ножей.
Обернувшись, Люциус коротко кивнул девушке. А Антуан лишь смерил спутницу суровым взглядом.
Прикосновения мага отдавались болью на повреждённой коже, а оставленная на ожогах мазь сразу начинала пощипывать и колоть. Люциус нечаянно прижал в одном месте сильнее, чем следовало, и мечник зашипел.
— Прости, — сказал маг.
— Зачем ты таскаешь эту мерзость за собой? — спросил Антуан.
— В смысле?
— Луну… она ведь… неживая…
Люциус продолжал наносить мазь на ногу спутника, и тот подумал, что маг и вовсе не собирается ему отвечать.
— Она мой грех, — всё-таки проговорил тот.
— Как это? — Антуан наблюдал за редкими длинными седыми волосами, которые ходили в так движениям Люциуса.
— Демон, которого я призвал, потребовал от меня совершить ритуал… который я знал, как совершить… Я ужасный человек… был… И, наверное, остаюсь… — Люциус встал и отёр руки о свой плащ. Он достал накидку, также доставшуюся им от прежнего хозяина лошади, и, разрывая её на куски, продолжил. — В молодости я практиковал многие тёмные искусства. Просто из-за интереса. Мною был вызван демон. Потом… много позже… он потребовал от меня сделать куклу для одного человека, с которым имел дела. И я не посмел отказать… Хотя мог… Всё это была ужасная игра, и я принял в ней участие.
— Где сейчас этот демон? — Антуан внимательно смотрел на мага. Не было похоже, чтобы тот врал.
— Его убил один человек, — Люциус снова присел на одно колено и стал бинтовать мечнику ногу.
— Охотник? — скривился от боли тот.
— Что? Нет… вроде нет… Охотников, что шли за ним демон убил.
— Так почему ты не сжёг мерзость? — снова задал вопрос Антуан.
— Это мой грех… И пока я не искуплю его, я не оставлю её, — Люциус замолчал. — К тому же… Она здорово мне помогает в моих путешествиях. Я собираюсь уничтожать демонов пока дышу.
— Для куклы она своенравна, — заметил Анутан.
— Я не знаю, как это вышло… — начал Люциус, как вдруг рядом с мечником вонзился нож.
— Не представляешь до какой степени, — появившееся из-за деревьев Луна подняла убитого зайца за уши и потрясла над головой. — Пошли мальчики, чтобы нам сделать работу, мы должны быть живы.
Антуан поморщился, не сгибая обгоревшую ногу, встал и забрал воткнутый рядом с ним нож.
Глава 62. Планы Повелительницы
Наконец приёмы в тронном зале перестали быть для Асатессы представлением, чтобы показать придворным, что раны не так уж серьёзны, а начали снова превращаться в рутину, по мере заживления.
Солнце уже клонилось к горизонту, а она всё выслушивала доклад Георжа о делах Горах.
— Как идут дела у Роксаны? — прервала его Повелительница.
— Алхимик разделила всех мужчин на три группы, назначила им время работы и теперь та огромная кузня, что она смастерила, работает день и ночь, — поморщившись доложил визирь.
— Хорошо, — Асатесса положила ногу на ногу и облокотилась на подлокотник трона. — Очень… хорошо…
— При всём уважении, Повелительница, — начал Георж. — Не переоцениваете ли вы эти её… пушки? Вы могли бы вкладывать металл и умения кузнецов в более традиционное оружие: доспехи, пики, мечи…
— Согласно тебе же, наши воины вооружены неплохо, — ответила она ему.
— Да, но к нам приходят ещё люди, и им приходится ждать, когда мы раздобудем им снаряжение.
— Если пара воинов не будут закованы с ног до головы, то возможно, мы не убьём парочку мятежников, а если у нас не будет одной пушки, то, возможно, мы не сможем убить несколько сотен… — парировала Асатесса.
Георж задумался…
— Но пушки нечета нашим магам… — нашёлся визирь.
— Ты прав, маги серы и пламени разрушительны, но, к сожалению, достойный представитель школы у нас только один, все остальные на среднем уровне или ниже среднего. Даже големов не вызовут в бою. Сколько надо времени на обучение мага?
— Они учатся примерно десять лет, — кивнул Георж.
— И все ли становятся могучими?
— Нет, один из сотни… может быть… Если будет достаточно умён и благороден.
— Вот и я о том, — Асатесса довольно откинулась на троне. — А за десять лет я могу отковать сотни пушек и заготовить пуды этого взрывного порошка. Люди обучаются из них стрельбе за пару недель. Поэтому пушки можно хранить в арсеналах — есть не просят, а мужчины пашут и сеют. Наступит война, мы обучим мужчин до того, как армии подойдут к нашим стенам. Я думала об этом.
В разговоре повисла пауза. Визирь чувствовал, что здесь что-то не так, но пока что не мог сформулировать. И тут его озарило…
— А что, если на ваш арсенал нападут крестьяне? — задал вопрос он. — Чтобы хорошо владеть мечом и магией нужна благородная жизнь, чтобы у тебя было много времени, дабы набраться мудрости. Поэтому воины Серных гор благородные и мудрые. Но если толпа крестьян, которые вчера быкам хвосты крутили, завладеет такой мощью, кто знает, смогут ли благородные их… вразумить.
Последнее слово князь произнес таким тоном, что даже пятилетнему ребёнку было бы ясно что под «вразумлением» Георж имеет ввиду нечто гораздо более жестокое.
— Я не думала об этом так, — призналась Повелительница.
— Маги надёжнее, — подвёл итог визирь.
— Кстати о магах, — перевела разговор Асатесса, чувствуя себя глупой, что не подумала об опасности захвата арсеналов раньше. — Отмена Первого декрета привела под нашу крышу новые силы?
