Кольгрима наблюдала, как растаяла её магическая мгла. На месте, где гвардия встретилась с Цутагом, лежало тело мага с отрубленной головой.
Мятежники под знамёнами Повелительницы, не наскочили на оборонявшихся, а лишь окружили их, держась на почтительном расстоянии. Коренастый чинис на вороном скакуне и с боевым молотом в руке, крикнул магу.
— Княжна Ашая! Меня зовут князь Ловэт! Я сохранил верность Повелительнице и теперь делаю всё, чтобы послужить её правому делу.
— Чем докажите это? — прищурилась Ашая.
Ловет повесил молот на седло и, достав из-за пазухи конверт, слез с лошади, направившись под неодобрительными взглядами големов к магу серы и пламени. Он отдал письмо ей и та, развернув его, сразу узнала почерк сестры, отдающей Ловэту приказы.
— По коням! — скомандовала она, големы снова провалились в землю, а оба мечника поспешили за ней.
— Какой план, князь? — задала вопрос Ашая, садясь позади него на лошадь.
— Лидер восстания Богатур сам возглавил атаку! — ответил Ловэт. — Они собираются ударить в тыл конницу, что теснит мятежные войска и с правого и с левого фланга. Мы настигнем их войска на левом фланге и попытаемся пленить Богатура. Будьте аккуратны, рядом с ним сражается некий Нибрас. Очень опасный тип. Такой же светлый, как твой мечник.
— Мой тоже не промах! — ответила маг.
Немис услышал, как в их ряды врезалась конница мятежников. Всё смешалось на этом поле брани: сзади на них наседали войска Богатура, спереди они теснили пехоту врага, там, за рядами неприятеля, оборонялись их собственные силы. Кольцо вокруг князя сжималось. Тяжеловооруженная конница из личной свиты претендента на престол была очень искусна, особенно воин с соломенной бородой. «Тоже используют наёмников», — пронеслось в голове у князя.
Их теснили со всех сторон, даже пешие воины стали дерзить и иногда контратаковать зазевавшихся или отвлекшихся всадников. Момент был потерян, и Немис крутил головой, в надежде найти брешь, через которую вывести людей из боя.
Но тут позади мятежников вырвались столбы пламени. Крики и запах обгорелой плоти наполнили воздух. И как апофеоз внезапной атаки, над гвардией Богатура поднялась огромная махина Ашаеного голема. На его плече стоял сам маг.
Монстр прорубался сквозь ряды врага, ведя за собой конницу Ловэта. Ганс и Абдигааш успели разжиться скакунами: воспользовавшись замешательством мятежников, они перескочили на лошадей врагов и, избавились от их седоков, присвоив животных себе.
Но и гвардию Богатура было так просто не испугать. Сопротивлявшиеся мятежники кололи Голема копьями, чьи наконечники были выкованы в самых жарких горнилах, что могли себе позволить кузнецы восточной части гор. Железо проходило в создание как нож в масло, и не таяло там.
Маг чувствовала, как её фамильяр всё меньше и меньше подчиняется ей, постепенно снова превращаясь в груду горячих камней. Последний удар нанёс Нибрас. Он подхватил копьё, закреплённое на боку его скакуна и метнул его прямо в сердце монстра. Голем согнулся, сбрасывая с себя мага в толпу врага. Она упала между лошадьми на землю и перекатилась. Раздался боевой клич Ловэта, и вся его конница насела на врага, пытаясь спасти жизнь Ашае.
После удачного броска, Нибрас сам кинулся к магу, спрыгнув с лошади с потрясающе быстрой скоростью. Огибая крупы, или проскальзывая под скакунами, он сокращал расстояние между собой и своей целью.
Оказавшись в окружении, маг не растерялась и сразу обожгла пару лошадей вокруг себя. Беснующиеся животные мешали конникам добраться до неё, но к Нибрасу это не относилось. Его клинок был в ладони от груди Ашаи, когда другой умелый мечник перехватил удар, отразил его и ногой откинул от себя демона.
Вокруг дерущихся разразилась какофония звуков. Нибрас смотрел на своего оппонента. Конница Ловэта всё же прорвалась к Ашае и теперь держала мятежников занятыми. Ганс тяжело дышал, изучая противника со светлой бородой и в пижонских очках. Про себя он отметил, что его враг имеет тот же цвет кожи и волос, что и он сам.
Демон хищно оскалился и пошёл в атаку. Его движения зеркально отражали действия Ганса. Двое мужчин сражались как будто исполняли сложный танец. Каждая атака заканчивалась парированием и контратакой, которая в свою очередь также парировалась.
В конце концов, Нибрас отпрыгнул от противника, разорвав с ним дистанцию, противно улыбнулся и жеманно поклонился, как бы заканчивая их танец.
— Простите, теперь я вижу, что скрестил свой меч с самим Бароном Генрихом Гансом Фон Гольцем, что значит, что я проиграю чем бы не кончился наш бой. Похоже судьба указывает мне отступить.
Демон крутанулся на месте, отбивая занесённый на него со спины меч и также быстро и ловко, стал пробираться между союзниками и противниками.
— Постой! — крикнул Ганс. Но Нибрас даже не обернулся.
«Ладно», — подумал Барон. — «Потом выясню, что это за фрукт».
Кольцо окружения уже сжималось вокруг Немиса. Кто-то из мятежников ударил кистенем его лошадь, и князь едва успел спрыгнуть с животного. В горниле битвы их конницу разбили на несколько отчаянно сражающихся частей.
— Ну! — крикнул Ганс Ашае. — Нам нужен твой голем.
— Я не могу так скоро, — маг тяжело дышала. — Чудо, что я на ногах ещё держусь.
Немис сражался пешим, так как лошади его лишили. Он избрал целями своей атаки других воинов, с копьями, что уже оправились от наскока конницы и во всю контратаковали.
Князь не услышал, как за ним упал последний конник, что прикрывал его тыл. Их островок сопротивления перестал существовать, остался лишь одинокий воин в дорогих доспехах, но окружавшие его враги не торопились расправиться с Немисом.
— Кажется, у нас тут неистовый смутьян, — проговорил голос позади полководца Асатессы, и князь обернулся.
Его взгляду предстал чинис в полном боевом облачении и пурпурном плаще.
— Кто ты? — в вопрос наездника сквозила надменность, смешанная с самодовольством.
Пеший князь, прокрутил меч в руках, встал в боевую стойку и, вспомнив старую традицию, произнёс ясно и чётко.
— Я — Немис, старший сын князя Ловэта. Мой клан Ферраяма.
Наездник издевательски улыбнулся.
— А теперь ты скажи своё имя, прежде чем я вызову тебя на бой! — в глубине души Немис понимал, что мгновения его жизни сочтены, но именно сейчас это предавало ему решимости. Он умрёт в любом случае, поэтому почему бы не умереть с честью?
— Я — Повелитель Серных гор Богатур, — спокойно ответил чинис в пурпурном плаще. — И я не буду драться с тобой. Клан Ферраяма подчинён мне, а ты — всего лишь предатель своего клана и чести семьи. Но ты можешь попросить у меня прощения, и я, возможно, возвращу тебя живым отцу, что присягнул мне.
— Никогда! — выкрикнул князь. — Никогда бы отец не присягнул такому самозванцу как ты!
