Неподалёку Палес увидел штандарт Хурула и стал пробиваться к нему в надежде соединить силы. Но, когда князь поравнялся с союзником, тот уже приказал отступать остаткам своей гвардии.
— Мы можем победить! — крикнул ему Палес.
— Чёрта с два! — последовал ответ. — Крестьяне бегут! Если не уйдём сейчас, не уйдём вообще никогда! Богатур пал, а значит делать здесь нам больше нечего.
Князь хотел возразить, но тут бегство, приобрело массовый характер и море людей рвануло обратно в сторону перевала. Толпа подхватила Палеса. Сначала он сопротивлялся, но потом позволил нести себя дальше от битвы до тех пор, пока горы не содрогнулись, а твердь не разверзлась перед бегущими, источая зловоние серы и изрыгая языки пламени.
Мятежники пытались остановиться, создавая толчею, опрокидывая друг друга и толкая в огонь. Как гром среди неба князь услышал крик полный ярости.
— Палес!!! — на перерез ему в сопровождении наёмников и Ашаи скакал Ловэт.
Мятежник дёрнул вожжи и стиснул бока скакуну, заставляя того прыгнуть через разверзшуюся землю. Приземлившись на другой стороне, конь поскользнулся на воине, который менее удачно совершил прыжок через препятствие, и стал заваливаться на бок, от чего Палесу пришлось выпрыгнуть из седла. Князь упал на спину, и уже ждал, что по нему побегут другие спасающиеся, но обнаружил себя лежащим на земле в окружении Ловэта и его товарищей. Поток людей послушно обходил их, не смея прервать пленение мятежного князя.
— Я могу дать уйти кому угодно, — Ловэт говорил спокойно, но в его глазах горел огонь так не свойственный для тюфяка, к которому привык Палес. — Но не тебе. Как и твой господин, которого ты выбрал себе сам, ты предстанешь перед Повелительницей.
Поняв, что его не собираются убивать прямо здесь и сейчас, мятежный князь не торопясь встал и осмотрел грубые хмурые лица наёмников, окруживших его, остановившись на лице Ашаи, смотревшей на него с высокомерием несвойственным даже для сестры Повелительницы.
— Ловэт! — обратился он к нему как к старому другу. — Почему ты предал нас?
— Это вы предали Повелительницу, — спокойно ответил тот.
— Но ты дал клятву! — возразил Палес.
— А вот тут ты не угадал, — ответил Ловэт. — Я дал клятву Повелительнице, а когда приехал вызволять своего сына, которого между прочим ты украл, с меня никто не брал клятв. Вашему Паратузу было не до того.
— Да, Паратуз, — кивнул участливо мятежник. — Это он всё организовал. Да ещё и плохо. Всех провёл…
— Меня он не провёл. А за свои поступки, Палес… надо отвечать…
— Берегись!!! — неожиданно крикнул Ганс.
Удар по кирасе свалил Ловэта с лошади. На помощь Палесу пришёл Хурул, в окружении своих гвардейцев и остатков гвардии Палеса.
Хурул отвесил Ашае оплеуху рукоятью своего меча и, воспользовавшись её замешательством, перетянул мага на свою лошадь.
— Кажется, заложник увеличит мои шансы, — прошипел он, подставив лезвие под её горло. — Даже не дёргайся, сука, а то я тебе глотку перережу.
Мятежник дёрнул за поводья, разворачивая лошадь, пока наёмники и немногочисленные гвардейцы Ловэта были заняты наскочившей на них конницей. Палес, также воспользовался суматохой, вскочил на коня, которого потерял Ловэт и поскакал вслед за спасителем.
Ганс пронзил одного из нападавших и столкнул ногой с лошади другого прежде, чем они смог пуститься в погоню за Хурулом, подмявшем Ашаю и прижав её к шее лошади.
Последние лучи закатного солнца скрылись за горизонтом. И у Катерины созрел план. Она почувствовала, как тьма и холод снова наполняют расщелину. Княжне было всё равно, что будет с Ашаей, но, если её отец сможет спасти сестру Повелительницы от вероломного похитителя, это могло помочь им сохранить статус при дворе. Огромный чёрный волк с горящими голубыми глазами вышел из сумерек позади неё, готовый нести заклинательницу. Она улыбнулась старому другу и оседлала его, ледяной ветер задул над порядками Повелительницы, неся княжну вместе с тьмой и холодом вперёд.
Палес скакал во весь апорт за Хурулом. Пока у князя не было чёткого плана действий. Надо было забрать Алану с постоялого двора, а там… Там он обязательно что-нибудь придумает.
Налетевший поздний мороз заставил поёжится. А воздух вокруг наполнился шёпотом.
«Убей Хурула…» — пронеслось у него в голове. «Освободи Ашаю…» Палес мотнул головой. Он обернулся и увидел преследующего его светловолосого наёмника. Князь пришпорил коня и помчался быстрее.
«Убей Хурула…» — снова донёсся шёпот. Палес оглянулся по сторонам, и ему показалось, что что-то мелькнуло там, в тени скал, что скрыли солнце. Сопротивляться этому голосу становилось всё сложнее. И к этому шёпоту присоединился и внутренний голос князя, который задал ему вопрос, а что выиграет он, князь Палес от этого высокородного заложника? Хурул был мелким землевладельцем, и, хотя сколотил достаточно большое состояние, сделал его нечестным путём, мародёрствуя по ходу междоусобиц, всегда принимая сторону очевидного победителя. Этот мятежный князь мог бы бросить всё, податься в бандиты за пределами Серных гор и при этом ничего не потерять, кроме клочка не очень прибыльной земли. Но для себя… для себя Палес такой судьбы не хотел.
Он перехватил поудобней меч и стал сближаться с бывшим товарищем. Хурул лишь в последний момент почувствовал неладное и обернулся в сторону нагоняющего его князя. Меч обрушился на голову мятежника-мародёра. Он отразил лезвие наручей и попытался переложить меч в левую руку. Ашая почувствовала, как лезвие было убрано с её шеи и в этот же момент земля под скакунами обоих князей содрогнулась, и все трое полетели на землю.
Палес упал недалеко от Хурула. Мятежник-мародёр, мстя за попытку его убить, кинулся к отцу Катерины и, сорвав шлем с врага, начал бить его по лицу со всей ненавистью. Палес не в силах сопротивляться, просто лежал приваленный мятежником, который был в несколько раз крупнее его.
На фоне дерущихся медленно поднялась Ашая, её отбросило дальше всех, и она приземлилась на левую руку так, что та теперь не двигалась. Собрав всю свою волю, пошатываясь от боли в плече, маг выкинула вперёд правую руку и произнесла древнее заклинание. Отчего земля разверзлась и из неё поднялось горящее нечто. Перед тем, как на обоих дерущихся голем Ашаи опустил кулак, скалы содрогнулись от крика полного злобы и отчаяния, но приказ был уже отдан. Несколько пудов раскалённой породы превратили обоих князей в мокрое место.
Вместе с криком пришёл всепоглощающий холод, который в момент превратил фамильара мага в подёрнутую инеем статую. Ганс продолжал скакать, хотя налетевшая чёрная буря застлала ему глаза. Но он знал это ощущение и чувствовал, что в центре вихря крутится знакомый ему заклинатель. Приближаясь к месту, где упала Ашая, Барон увидел силуэт: нечто чёрное с длинными тонкими пальцами держало мага за шею, поднимая её всё выше.
Ганс выхватил огниво, что ещё давно забрал у Олетты, когда отправлялся с Катериной за её матерью, чиркнул, заставляя мелкий факел объяться пламенем, и кинул в висящее над землёй нечто.
