Наконец, X поправка связана с либеральным требованием «минимального правительства». «Узкое» толкование Конституции было одним из основных требований антифедералистов. Э. Джерри озвучивал общепринятый в то время тезис: «Доверие [к правителям] — дорога к тирании»
[955]. Пенсильванский «Centinel» ссылался на главный авторитет ратификационной кампании: «Знаменитый Монтескье в своем „Духе законов“ говорит, что „рабству всегда предшествует сон“»
[956]. Классик «истории идей» Б. Бейлин прекрасно показывает, что власть в воображении американцев принимала монструозные формы. Ее изображали чем-то агрессивным, склонным к экспансии. Она неизменно угрожала свободе и праву. Среди метафор власти в американском дискурсе XVIII в.: океан без видимых берегов, пожирающая пасть, хватающая рука. Жажда власти считалась неотъемлемой чертой человеческой природы, которую нельзя уничтожить
[957]. Это и порождало всепоглощающий страх той эпохи перед злоупотреблением властью и столь же универсальное стремление поставить последнюю под контроль. Конституция в воображении антифедералистов была чем-то вроде Змея Горыныча. Ньюйоркцу Меланхтону Смиту, например, она виделась «грозным и ужасающим чудищем огромной силы, с железными клыками, которое пожирает, раздирает на куски и попирает останки ногами»
[958]. В качестве противоядия Массачусетс и Нью-Гэмпшир потребовали: «Следует прямо заявить, что все полномочия, прямо не делегированные вышеупомянутой Конституцией, вновь передаются отдельным штатам, которые их осуществляют»
[959]. «Узкого» толкования Конституции требовали антифедералисты Виргинии, Нью-Йорка, Южной Каролины
[960].
Федералистов все это раздражало безмерно. Джедедия Хантингтон (Коннектикут) доказывал: «Конфедерация была создана, когда наша страна стенала под дланью деспотизма. И, кажется, главной целью ее создателей было сформировать правительство государства, не доверяя ему абсолютно никакой власти»
[961]. «Гражданин Филадельфии» (П. Уэбстер) писал: «Чем сильнее правительство, тем большую защиту оно способно предложить нам и тем больше наша безопасность под его властью». Он сравнивал боязнь сильного правительства с поведением человека, покупающего хромую лошадь, потому что здоровая может понести, и живущего в палатке, потому что большой дом может рухнуть и похоронить его под развалинами
[962]. В любом случае, X поправка подтверждала: «Полномочия, не делегированные Соединенным Штатам настоящей Конституцией и не запрещенные для отдельных штатов, сохраняются соответственно за штатами либо за народом»
[963]. Она завершила оформление разграничения полномочий внутри американской федерации.
Конституция США предельно лаконична, и при этом ее текст чрезвычайно емкий. Открывающая ее краткая формула «Мы, народ Соединенных Штатов» для современников включала три возможные интерпретации. Для федералистов это было утверждение принципа народного суверенитета и констатация заключения общественного договора. Для антифедералистов та же коротенькая фраза несла в себе угрозу ликвидации штатов как самостоятельных территориальных единиц. В тексте Конституции были отражены принципы, уже опробованные в ходе государственного строительства в штатах. Некоторый вклад в творение Филадельфийского конвента внесли важнейшие английские конституционные акты, такие как Великая хартия вольностей и Билль о правах 1689 г. Теоретической основой всей конструкции стало центральное произведение Ш. Л. Монтескье «О духе законов». В Конституции использованы предложенные Монтескье особенности разделения властей. Его характерная черта — преобладание исполнительной власти (а не законодательной, как у Локка). Отдельные положения, как, например, организация импичмента, полностью совпадают с теоретизированием «Духа законов». Федеративное устройство США, впервые созданное «отцами-основателями», было тесно связано с дискурсом географического детерминизма. Из-за предполагаемой невозможности создать республику крупных размеров «отцы-основатели» вынуждены были прибегнуть к теории конфедеративной республики, которую можно найти у того же автора. Но поскольку конфедерация была на опыте найдена неэффективной, «отцы-основатели» на основе теорий Монтескье создали совершенно новую концепцию федерализма.
Глава 6. Федерализм и сепаратизм в межреволюционный период сквозь призму просветительской идеологии
Революция XVIII в. дала мощный импульс развитию США. Ее идеология стала основой единства американской нации. Она строилась на европейских по происхождению ценностях Просвещения. Таково, в частности, представление о естественных и неотъемлемых правах человека, равно принадлежащих каждому. Просветительская эпистема, сформировав важнейшие аспекты национального этоса и государственности, способствовала переходу в фазу национального становления, в которой американская цивилизация получала новое сущностное наполнение, пройдя процесс самоидентификации. Разумеется, идеи европейского и собственно американского Просвещения видоизменялись, препарировались применительно к новым историческим условиям, к модернизации страны на буржуазных началах.
Американская революция расчищала путь для формирования рыночной модели либеральной демократии, становления буржуазного общества и государства, в котором личности-индивидууму предоставлены самые широкие возможности для развития энергии, предпринимательства, реализации стремления к обогащению. Востребованными остаются идеи А. Смита о свободной рыночной экономике, изложенные в его классическом труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 г.) и Б. Франклина об индивидуалистическом стремлении к богатству: «Пахарь, стоящий на ногах, выше джентльмена, стоящего на коленях»
[964].
