– Не впускай их, – тихо попросил тот и посмотрел на Колю прежним тоскливым и обречённым взглядом. – Дай мне ещё немного времени.
Виктор отступил в сумрак своего логова, точно как призрак возвращается в сон, и затем скрылся в спальне.
Он запер дверь на щеколду, подпёр её стулом и погасил свет. Из коридора донеслись глухие щелчки замков и трясущийся голос Коли: «Сейчас, секунду».
Виктор выругался, рванул к массивному, под самый потолок шкафу, обошёл его, навалился, упираясь ногами в стену. Когда казалось, что глаза сейчас лопнут от напряжения, шкаф всё же поддался и оглушительно рухнул на дверь.
«Он там, в спальне!» – сказал Коля, и в коридоре послышалась возня и шаги.
Ньютон ощупью отыскал склянку и откупорил её. На дне оставалось несколько таблеток. Он закинул в рот все, и даже слизал с ладони белую крошку. Раскусил стимуляторы. Пересохшую полость рта наполнила горько-сладкая слюна. Виктор лёг в липкое месиво на полу.
Дверная ручка скрипнула, снова чей-то незнакомый голос и отчаянные удары: «Он забаррикадировался!».
Ньютон старался не обращать внимания на голоса, и выплывший откуда-то изнутри головокружительный гул в ушах помог ему в этом.
Сколько там было? Две, четыре? В темноте было не видно. Да и наплевать. Наплевать даже если я провалюсь глубже уровня Эдема. Плевать если не проснусь. Только бы успеть. Только бы успеть…
Уже через минуту его тело лишилось чувств, и дух ускользнул от света фар, скользящих по потолку, от звуков машин и ничего не подозревающего о нём мира. Лишь где-то вдалеке тоскливо выли сирены скорой помощи, сливаясь с равнодушным белым шумом реальности.
* * *
Ньютон очнулся около пролома в стене, через который свистела буря. Он поднялся на ноги и через брешь выскочил на улицу.
Вокруг никого не было видно. Щурясь от ветра, Ньютон побежал по белым пыльным следам борьбы к ржаному полю, через которое протянулась полоса примятой травы. В небе, выше чёрно-коричневой пелены бушевала сухая гроза. Вдали немой прожорливый смерч сметал лес.
Ньютон интуитивно пригнулся, когда над головой заскрипело железо. Все ветряные мельницы, лопасти которых давно разбросало по полю, накренились и с истошным скрежетом рухнули. Одна из них упала прямо за спиной Ньютона, подняв столб пшеничной пыли.
Ньютон потерял след, но где-то закричали и он бросился на звук, не разбирая пути. Когда звук повторился, он взял левее и увидел впереди могучую тень, штурмующую заросли. Тень двигалась медленно, что-то за собой волоча.
Догнав фигуру, Ньютон узнал обоих. Гуру шёл впереди медленно и уверенно, точно танк, и тащил кричащую и беспомощно дёргающую ногами по земле Аню за волосы.
– Ну что же мне с тобой делать, Анечка, – голос учителя звучал сбивчиво и нервно. – Я думал, мы всё решили… – его мучала отдышка. – А ты заставляешь меня… Вести себя… Точно я маньяк какой-то. Ты же понимаешь… Что… Что по-другому не будет, Анечка…
Она всё ещё играет с гравитацией, – подумал Ньютон, не сбавляя темпа, хотя ноги деревенели, и каждый шаг давался труднее предыдущего.
– Всё было решено… За тебя… С самого начала… Но ты отказалась от этого пути…
Аня вырывалась и плакала, до крови царапая руку мучителя. Но Гуру будто этого не замечал и совершенно ослеплённо брёл куда-то в глушь.
– Так чего же ты… Чего же ты теперь противишься? Скажи мне, где оно? Где твоё сердце? Ну же, скажи… Я не хочу…
– Гуру! – закричал Ньютон им вслед.
Услышав нечто странное в шуме ветра, учитель обернулся. Он сначала остановился, отпустил Аню, и та упала на землю к его ногам. Но вновь услышав своё имя, Гуру пригляделся и увидел Ньютона, вышедшего из коричневых пыльных сумерек.
– Ты? – спросил он с каким-то призрением и горько поморщился.
Остановившись в трёх шагах от учителя, Ньютон глубоко вдохнул разряженный воздух и заметил, что половину лица Гуру залила запёкшаяся кровь, от чего одна из бакенбард стала похожа на вырванный из щеки клок мяса. Голова Гуру была разбита.
– Что же вы наделали, – тяжело произнёс Ньютон и широко огляделся.
Зелёный и чистый мир Ани теперь был преисполнен бурых грязных тонов и лежал в руинах.
– Посмотрите вокруг! Посмотрите на себя же, в конце концов!
Гуру был непоколебим. За его глазами осталась лишь пустота, свойственная только хранителям.
– Кем же вы стали?!
Ньютон пытался выиграть время, уже почти не надеясь, что Лига явится. Он старался ближе подобраться к Ане, чтобы телепортироваться с ней. Рискованно, когда вокруг энергия беснуется, и всё же другого выхода он не видел.
– Я тот, кем всегда был, мальчишка! Я – уравнитель! Избавитель! – завопил Гуру.
– Но вы ведёте себя сейчас не как уравнитель, а как палач!
– Кто-то должен им быть, Ньютон, – Гуру чуть смягчился, но в его опущенной руке вновь блеснул нож. – Если бы ты пожил так долго, как я и не ступил со своего пути, ты бы понял меня.
– Путь… Но вспомните, ради чего весь этот путь?
Ньютон покосился на Аню. Она тряслась, пряча лицо и взрывая почву дрожащими пальцами.
– Ради будущего, Ньютон! Ради будущего! Ты ведь понимаешь меня, как никто другой, – Гуру выпрямился и посмотрел на ученика прежним мечтательным взглядом лидера, за которым когда-то Ньютон мечтал следовать до конца.
Не поддавайся, отрезал сам себе Ньютон, чувствуя, как что-то внутри предательски зажгло от тёплого взгляда учителя.
– Ты ведь понимаешь меня, правда? Ты – не твой брат, и не твой отец. Ты лучше их обоих. Ты – истинный искатель, как и я! Ты не хуже меня знаешь, что будущее важнее того, что сейчас! Так всегда было и будет! Нельзя заботиться о настоящем. Сейчас – пусто, бессмысленно, и не идеально. Имеет значение только будущее. И вместе мы построим его. Прямо сейчас! Я и ты!
Ньютона окатило теплом отцовской улыбки, которой он никогда не знал. Последние месяцы он не чувствовал ни с кем такого понимания и жажды следовать за кем-то, как с Гуру. Даже с Аней их рознило куда больше. Он вообще чувствовал себя рядом с ней ещё больше одиноким, ведь догадывался, что рано или поздно подобные чувства угасают. Они не так надёжны, как путь или как высшая цель, ради которой стоит жить…
Зачем ты сюда пришёл? – раздался внутри Ньютона его собственный голос, заставивший дурман рассеяться. Он нервно тряхнул головой и вновь уставился на нож в руке Гуру.
– И вам нужно такое будущее, в котором не будет её? – Ньютон отчаянно кивнул в сторону Ани, и улыбка слетела с лица Гуру, точно маска, оставив серое измождённое безумием лицо. – Аня права! Вы жертвуете настоящим, жертвуете людьми ради будущего, в котором не будет ни вас, ни меня, и никого из нас! А будет лишь память о безумном палаче, который губил своих учеников! Сказка об ужасном монстре, который скармливал своих детей богам, чтобы заслужить их милость!
