Услышав имя, увидев и вспомнив призрака из давно забытого сна, Ньютон вмиг осознал всё происходящее.
Перед ним стоял Артур. Не такой, каким он его запомнил из юности. А такой, каким брат мог бы быть теперь, если бы не…
– Ты умер, – твёрдо проговорил Ньютон. – Ты лишь моя проекция.
Лицо Артура украсила изящная улыбка, отчего чуть показались его хищные клыки – прикус, так и не исправившийся с годами. Ещё одна отличительная черта близнеца-левши.
– Как бы не так, Витя. Как бы не так, – проговорил Артур.
– Меня зовут Ньютон.
На секунду призрак озадачился.
– Это прозвище, – догадался он и примирительно кивнул. – Но в реальности ты –Залевски Виктор. Проживаешь в Новосибирске в бабушкиной квартире. Адресок назвать? А ещё раньше у тебя вот тут было родимое пятно, – призрак указал на изуродованную шею Ньютона. – Полумесяц. Такой-же, как у меня на груди, помнишь?
– Даже не пытайся, – Ньютон отмахнулся от призрака и мысленно попытался заставить его исчезнуть.
– Что, не выходит? – Артур усмехнулся так сильно, что клёпки на его куртке клацнули. – Кончай ломать комедию, братишка. Я тебе не какая-нибудь проекция. Я настоящий и я здесь.
– Ты здесь, потому что я этого хочу, – уверенно проговорил Ньютон, старательно отводя взгляд. – Но этого не может быть. Мы похоронили тебя.
– Жаль тебя расстраивать, Витьк, но ты – придурок, и нихрена не смыслишь в смерти. Тело это ведь просто оболочка. Тебе ли не знать?
– Тебе отрезали голову, – Ньютон посмотрел в лицо брату. – А сознание угасает вместе с мозгом. Так что, даже не пытайся убедить меня, что ты жив.
– Да ладно? – лицо Артура исказила издевательская ухмылка. – Вместе с мозгом? Кто это тебя надоумил? Гуру? Думаю, что Гуру. Ты бы лучше этот вопрос обсудил с Аней, – упомянув девушку, Артур странно поджал губы в скромной улыбке и слегка мечтательно отвёл взгляд.
Раньше Ньютон никогда не замечал за братом подобных эмоций и потому буквально потерял дар речи. На миг ему показалось, что живой брат и в самом деле стоит перед ним спустя столько лет.
– Кстати, вы с ней говорили обо мне? – осторожно поинтересовался Артур.
Вместо ответа Ньютон бросился на призрака, повалил его в воду и стал отчаянно и без оглядки колотить обеими руками по лицу, по груди, выдирая клёпки с куртки и сбивая шипы с погон. Артур не отвечал ударами, а только корчился, извивался, пытаясь сбросить с себя брата, но тот был полон решимости и злости.
– Ты призрак! – закричал Ньютон, снова и снова ударяя кулаками то по бесплотной физиономии Артура, то по мокрому бетону. – Ты вернулся, потому что я надеялся на это! Потому что винил себя за то, кем ты стал! За то, что ты сдох в канаве только потому, что я вовремя не разбудил маму и дал тебе сбежать!
В глазах призрака вспыхнуло неожиданное понимание, но затем он вновь зажмурился и ловко увернулся от очередного удара.
– Ты – сраный вонючий призрак! И ты никогда не приносил мне ничего, кроме бед! Отправляйся в ад!
Замолчав, Ньютон нанёс последний удар уже в пустоту и внезапно услышал, как в коллекторе зазвенели громкие мужские голоса:
– Залевски здесь! Я его чувствую! Давайте за ним, скорее!
В темноте послышались хлюпающие шаги, всё громче и громче.
Ньютон посмотрел вниз и обнаружил, что сидит на коленях на голом бетоне и всё ещё сжимает кулаки от ярости. Он спешно поднялся, ощупал ногой под водой и, ничего не обнаружив, телепортировался в свою комнату.
В ярко освещённой библиотеке ему стало спокойнее. Грязные рубашка и брюки сами собой сменились на чистые. Он упал на диван, стараясь мысленно отдышаться от бредовых сновидений, и устало прикрыл глаза. Но внезапно раздался стук в дверь.
На этот раз шум не отразился паникой в сердце и не предшествовал пробуждению, потому что звук доносился не из реальности, а прямо из коридора дверей. Опознав в ритмичном грохоте силу субъекта, Ньютон сразу узнал того, кто стучался в его комнату, и в сердце его волнительно потеплело.
Это был Корвич. Ньютон узнал его по осторожным вежливо-настойчивым ударам, как люди узнают по звуку шагов или по ритму дыхания тех, с кем побывали в достаточной близости, и не важно, была то любовная страсть, или смертельный поединок.
Ньютон телепортировался и возник в коридоре прямо перед собственной дверью. Он огляделся по сторонам. На этот раз он оказался в просторном коридоре с высокими выбеленными потолками и колоннами, вросшими в чистые стены, где двери находились на большом расстоянии друг от друга, точно ценные произведения искусства в музее. Галерея тянулась в обе стороны до куда только дотягивался взгляд. В стерильной звенящей тишине Ньютон не улавливал ничьего присутствия, и инстинктивно побежал было влево, надеясь, что Корвич не ушёл далеко, но не успел сделать и шага, как из стены выросла неестественно огромная человеческая рука в металлической перчатке, схватила его за рубашку и буквально втянула в стену.
Ньютон пытался сопротивляться хватке, но через секунду могучие пальцы разомкнулись и отпустили его на землю. Он ещё несколько секунд стоял, скрючившись от давящей магнетической вибрации в области груди, и не мог совладать с собственной энергией и применить какую-нибудь технику. Гигантская рука совсем не ранила его, но каким-то образом словно замедлила в нём все энергетические потоки.
– Всё нормально, Ньютон, – неожиданно раздался сипловатый голос Корвича.
Ньютон поднял взгляд и увидел перед собой молодого лидера Лиги Весов. На нём были высокие сапоги, вроде ковбойских, и чистый, но выцветший плащ. Смуглая кожа на лице вся растрескалась, уродливый шрам от виска до щеки зажил, но не исчез. Сломанный горбатый нос стал ещё кривее, точно клюв грифа, а над бровями засело почти такое же грубое пятно, как у Ньютона. Серые, как и его волосы, глаза хранили спокойствие.
За спиной Корвича стояли ещё двое.
Один невысокий и полный, в элегантном сером костюме и белой рубашке, с пенсне на маленьких умных глазах и со старомодным котелком на голове смотрел на Ньютона с интересом знатока и дружелюбием одновременно. В целом «англичанин» – именно это слово подходило коротышке, внушал симпатию.
Но второй, хоть он, казалось, и не замечал Ньютона, а глядел куда-то в пустоту, внушал трепет и нешуточные опасения. Ньютон сразу почувствовал, что именно этот сноходец затащил его в «стену». Мужчина азиат был чуть ниже Ньютона, но выше своих товарищей и казался невероятно широким в самурайских доспехах. Он был буквально закован в сталь до самого подбородка. Руки его, облачённые в когтистые перчатки, теперь выглядели обычными, и воин держал их смирно опущенными. Чёрные волосы стянуты на затылке тугим пучком. Лёгкие морщины и тени обрамляли карие глаза. Изогнутые широкие брови напоминали два кривых клинка. Приглядевшись, Ньютон понял, что самурай увлечённо разглядывает зелёный росток, пробивающийся у его ног сквозь мокрый асфальт.
