Переступаю порог спальни.
Затхлый воздух. Зашторенное окно. Валяющиеся под ногами картонные коробки и пластиковые контейнеры. Развернутый на стене голографический экран с вращающимися в космической мгле планетками. Храпящий под скомканным одеялом на деревянной кровати Виталик. Боги, я успел благополучно забыть, как мой мексиканский камрад храпит по ночам…
А теперь — самое страшное.
Беспорядок.
Срач.
Все заповеди Мардж Кендо нагло и цинично попраны. Хлам репродуцирует сам себя. Мусор вытесняет не-мусор. Отвратительно.
Открыть секцию окна на проветривание. Впустить весенний воздух в царство мрака и гедонизма. Сбросить с храпящего нарушителя одеяло. Виталик мычит, но царство Морфея не отпускает свою жертву. Скрутить крышечку и вылить немного воды на лицо нарушителя.
Сыроежкин вскакивает.
— Что? Где? Напали? Уйди, демон!
Ладони моего друга складываются, чтобы сформировать атакующую огненную технику.
— Остынь, Виталик. Это я.
Сыроежкин расслабляется.
Мрачно изучает меня, проводит ладонью по мокрым волосам. Переводит слезящиеся глаза на окно. Шторы я, разумеется, раздвинул.
— Что ты здесь делаешь?
— Я тебе звонил. Ты не берешь трубку.
— Потому что сплю.
— Сейчас половина первого.
— И что? Занимался важными делами.
Беру с прикроватной тумбы планшет. Провожу пальцем по экрану, упираюсь в пароль. Немного «цифрокора» — и девайс готов к использованию. Так, смотрим историю. Серфинг по порно-каналам, чтение манг, три часа в многопользовательской онлайн-игре «Аццкий Сотона 3». Похоже, мой друг взялся за старое.
— Отдай, — Сыроежкин потянулся к устройству.
Возвращаю планшет владельцу.
— Вот что, дружище. Сейчас ты встанешь, сделаешь зарядку и откроешь окно нараспашку. Спустишься вниз, примешь душ, вернешься обратно. Наведешь порядок в этом бомжатнике. После этого мы отправимся на прогулку. И решим парочку административных вопросов. Вперед.
Виталик обреченно вздохнул.
Он знает, что я не шучу. И на что я способен, тоже знает.
Раздается стук в дверь.
— Сиди, — я иду открывать. Забираю у сознательной девушки Любы кружку с крепким черным кофе и возвращаюсь к несчастному страдальцу. — На. Легкое послабление перед душем.
Виталик с благодарностью принимает керамическое подношение.
— Душ контрастный?
— Безусловно.
Управляющий знает, что я могу использовать «телезрение» для отслеживания ситуации. И, если мне что-то не понравится, добавлю неприятных бонусов к программе реанимации.
Кофейный аромат и свежий воздух хорошо прочищают мозги.
Моя жертва поежилась:
— Холодно.
— Терпи, будь мужиком.
Даю любителю виртуальной любви несколько секунд, чтобы насладиться первым глотком из кружки. Сыроежкин морщится: кофе без сахара. Очко в копилку Любушки.
— Ты служанку нанял? — приступаю к первой части расследования.
— Угу.
— Зачем?
— Ну… по правде сказать, это универсальная служанка. Вроде дворецкого. Только лучше. Занимается хозяйством, следит за моим расписанием, делает покупки. Типа, секретарь. Родители довольны.
— В комнатах тоже она убирается?
— Нет. Это в ее обязанности не входит.
— Заметно.
Сыроежкин скорчил обиженную гримасу.
— Где ты ее нашел?
— Темнота. В России несколько престижных кадровых агентств. Выписываешь оттуда — и все дела. С рекомендациями, послужным списком, опытом. Сам не хочешь попробовать?
— Попробую, но в другой раз. Допивай кофе.
Взгляд Сыроежкина постепенно светлеет.
— У тебя пара выходных в неделю, — не выдерживаю я. — Ты можешь заняться чем-то полезным, а не гробить свое здоровье в Паутине? Хватит уже дрочить и валить монстров в подземельях. Найди себе девушку. Займись спортом. Приведи себя в порядок. Я не могу бесконечно врубать «био» и чистить твои сосуды от холестерина.
— И не надо, — обиделся Сыроежкин.
— Ты Паутиной умеешь пользоваться? Поищи, что с тобой будет лет через двадцать без помощи целителей.
Сыроежкин сделал глоток и посмотрел мне в глаза:
— Что случилось, Сергей?
На моем лице, видимо, отразилось непонимание.
— Ты уже несколько месяцев не брался за мое воспитание, — пояснил свою мысль Виталик. — А теперь препираешься в воскресенье и выносишь мозг. У Когтей неприятности?
Вот же сукин сын.
Я сдуваюсь.
— Есть немного.
Сыроежкин допил кофе и нехотя слез с кровати.
— Так бы и сказал. Иду в душ.
Через сорок минут, когда взбодренный контрастным душем Виталик заправил кровать, навел порядок в комнате и переоделся для прогулки, мы выбрались из таунхауса на свежий воздух. Сыроежкин-старший провожал меня взглядом, словно античного героя или полубога.
Коттеджный поселок понемногу оживал.
Знакомые и незнакомые люди, вступившие в мой Клан, приветливо улыбались и махали руками. Я лениво махал в ответ.
Мы двинулись к детской площадке, оккупированной группой малышей.
— Данзасы, — сказал я.
— Что?
Мы присели на скамейку в нескольких метрах от веревочного городка. Дети носились по лестницам и пандусам, скатывались на прорезиненное покрытие по прозрачным пластиковым трубам, исступленно орали и даже не смотрели в нашу сторону. Поскрипывали качели, на которых каталась симпатичная девочка лет шести.
— Известный в России клан, — сообщил я. — А теперь подумай и ответь: фамилия тебе знакома?
— Конечно, — хмыкнул Сыроежкин. — Один из наших инвесторов…
— Инвестор, — кивнул я. — Валентин Данзас, мне память не изменяет?
— Всё верно.
— И, — я сделал вид, что напряженно вспоминаю забытую информацию, — не он ли в последние недели скупает акции моей компании? И в Совете Директоров я видел его рожу. Усики, жиденькая бородка, слегка вьющиеся волосы. Всегда стильно одет, высокомерие прет из каждой щели.
— Это он, — признал Сыроежкин.
— Плохо, — я тяжело вздыхаю и щурюсь на яркое весеннее солнце. — Данзасы роют под нас. А теперь ты говоришь, что один из этих упырей способен влиять на корпоративные решения.
— Всего лишь один человек, — задумчиво пробурчал Сыроежкин.
