— Научи меня управлять шагателем.
— Ты с катушек слетел?
— Нет, — я обезоруживающе улыбнулся. — Если научишь, я помешаю тварям всех нас сожрать.
— Это как?
— Сотру их к чертям собачьим.
Вижу — что-то начинает доходить.
— Серьезно? Ты будешь корректировать реальность… через интерфейс?
— Красиво, да?
Вика спрыгнула вниз.
— Через полтора часа они обрушатся на нас. Если ты ошибаешься, всем конец. Моя семья погибнет. Каждый шагатель важен, мы работаем во взводах по четыре машины. Арина, объясни ему.
Жена благоразумно молчит.
— Я — сам себе взвод.
Похоже, моя уверенность передалась пилоту.
— Лезь наверх.
— В «Злюку»?
— Испортишь что-нибудь — лично тебе голову оторву, хоть ты и Абсолют. Лезь, пока не передумала.
Я поднимаюсь по скобам.
— Обычно инструктор и ученик работают в шлемофонах, — сказала Кошкина, сверля мою спину глазами. — Вот только… ты в многомерности будешь воевать. Робот будет… лишь частичной проекцией самого себя. Связь в таких условиях не работает. Даже ментальная, через браслет. Ты будешь меня прекрасно слышать и воспринимать… пока не развернется Изнанка.
— И что мне делать?
В кабине довольно тесно. Я устроился поудобнее в кресле, которое тут же зашевелилось, подгоняя свои формы под мое тело. Приборной панели, как таковой, нет. Ни тебе рычагов, ни штурвала, ни педалей, кнопок, указателей, спидометров и тахометров. Разве что пара сенсоров и нечто, напоминающее тачпад.
Я в замешательстве.
— Слушай, — отрезала Кошкина. — И запоминай.
— Хорошо.
— «Злюка» настроен на меня. Тебе нужно его перезагрузить. Видишь черную клавишу рядом с сенсорной панелью?
— Вижу.
— Жми.
Выполняю указание.
Единственная кнопка в кабине.
Поначалу ничего не происходит. Затем в глубине приборной панели пробегают голубые искры. Вспыхивают красные индикаторы, утопленные в матово-черную глубину.
— Там всё красное, Вик.
— Надо подождать.
Первый индикатор меняет цвет на зеленый. Спустя несколько секунд то же самое происходит со вторым индикатором. Одновременно с этим загорается сенсорный экран — в его центре проступает логотип ИР.
— Перезагрузился? — доносится до меня голос Вики.
— Да.
— Что видишь на экране?
— Шестигранник. Разбит на ячейки.
— Там должна быть иконка с гаечным ключом. Это настройки.
— Нашел.
— Теперь ищи открытый глаз — это переориентация интерфейса на личность нового пилота.
— Запускать?
— Давай.
— И что теперь?
— Закрой глаза и расслабься.
Я так и сделал.
Поначалу ничего не менялось, а потом нечто попыталось проникнуть в мое ментальное поле. Перед мысленным взором сформировался образ шагателя. Я открыл свой разум и почувствовал… единение. Тьма отступила, нечто стало частью меня. Словно к руке приделали меч, и это оружие стало естественным элементом организма. Я вдруг понял, что заперт внутри машины, а затем…
Я и есть машина.
Мы — гибрид.
Живое в неживом.
Датчики и камеры стали моими органами чувств, обеспечивая круговой обзор. Реальность расчертила сама себя координатной сеткой. На некотором удалении от глаз вспыхнул призрачный экран, по которому поползли строчки отчетов. Робот начал проверять навигационные и оружейные системы, сервоприводы, время отклика и восприимчивость моего разума к геометрии Изнанки.
Высветилось определение класса.
Удивительно, но в память интерфейса были заложены и корректировочные параметры.
Взметнулся вверх столбик, означающий магический потенциал пилота.
Мне показалось, что интерфейс — это щупальца механического бога, проникающие вглубь моей натуры. Робот сканирует меня, сличает со своей базой данных, классифицирует и адаптирует под электронную среду. Точнее — под электронно-артефакторную среду. Объяснить сложно, ни с чем подобным в прошлой жизни я не сталкивался.
Внезапно проверка закончилась.
Перед моими глазами вспыхнула надпись:
МЕНТАЛЬНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ УСПЕШНО ЗАВЕРШЕНА
ПОКИНУТЬ ИНТЕРФЕЙС?
ДА/НЕТ
— Эй! — крикнул я. — Что делать?
Мой голос, прошедший через вокодер, резанул по ушам. Я захотел уменьшить громкость… и машина подчинилась. Интересно. Мне хватило простого желания, чтобы отредактировать настройки.
— Жми «нет», — послышался ответ снизу.
Жать не потребовалось. Я пожелал — и остался роботом. Затем в голову пришла мысль, что не мешало бы прикрыть себя куполом — и фонарь тотчас соткался из разрозненных лепестков.
Внешняя поляризация.
Трансформация.
Я начал перестраиваться. Увеличил рост, переделал гусеничные траки в ноги, выдвинул верхние конечности из грудной клетки. Положение фонаря изменилось. Гироскопы мягко развернули кресло вместе с моим физическим телом, открывая новые углы обзора.
Вика отошла вправо и подняла вверх кулак с оттопыренным большим пальцем. Арина молча наблюдала за мной, скрестив руки на груди.
— Не спеши.
Свою наставницу я слышу прекрасно.
И вообще.
Мои чувства многократно обострились.
Выдвигаю кромсатель и «гатлинг». Тянусь к эфирным потокам и неожиданно понимаю, что могу оперировать… любыми энергетическими объемами. Это не шутка. Интерфейс открывает безграничные возможности. Знание живет во мне на подсознательном уровне.
Поехали!
Глава 21
Передо мной разворачивается Изнанка.
Трехмерное пространство ангара преображается, раскрываясь новыми гранями, плоскостями, измерениями. Я просто захотел применить «сверхвосприятие», и оболочка интерфейса реализовала мое желание.
Ангар — условность.
Я вижу истинную топологию вселенной, воспринимаю потоки эфира и взвеси… но есть что-то еще. Реликтовая энергия, которой пользуются боги и властители. Черные нити вливаются в тугие жгуты, врастают во фракталы объектов, нанизывают на себя бетонные плиты, арочные своды, проводку, коммуникации, контуры артефакторики. Реликтовой чернотой пропитано буквально всё, что меня окружает. Раньше я этого не замечал, но теперь вижу отчетливо.
