Казалось, самая сложная задача была у комендоров и плутонговых командиров: нужно было по изредка появляющимся световым ориентирам засечь стреляющую батарею, определить дистанцию, смещение целика (корабль находился в постоянном движении), пристреляться и быстро перейти к подавляющей стрельбе – размеренному всаживанию в позицию батареи не менее одного крупного снаряда в минуту. С учетом приличного фугасного действия наших снарядов с мгновенным взрывателем этого было вполне достаточно, чтобы отбить у артиллерийской прислуги всякое желание потусоваться у своих пушек.
Но практика показала, что артиллеристы кораблей быстрее начали справляться со своими задачами, чем «население» боевой рубки! Оказалось, что выдерживать в темноте оптимальную скорость и уверенно вести отрядное маневрирование в условиях ограниченного района и динамично меняющихся «прочих опасностей», которые изображались стоящими на якорях плотами с пирамидой из пустых ящиков, к тому же никак не подсвеченных, та еще задачка.
Затем к учениям привлекли дестроеры с миноносцами, до этого тренировавшиеся по индивидуальной программе. Результатом первого такого комплексного учения стал навал бортами «Блестящего» и «Бедового».
Последний был поврежден посерьезнее, однако рваная узкая дыра в три метра длиной была над ватерлинией, и корабль вскоре был отремонтирован. Как справедливо отметил сам Беклемишев: «Если бы на „Бедовом“ попытались уйти от столкновения резким маневром, все могло бы кончиться печальнее».
Кстати, именно оттуда, с островного полигона, прозванного на эскадре «Горка» по аналогии с Горой на Иводзиме, ожидалось пришествие завтра «Ушакова», «Сенявина», «Апраксина», «Корнилова», «Храброго» и большей части минной флотилии…
В результате этой шумной, но так и оставшейся незаметной для противника деятельности боезапас главного и среднего калибров на больших кораблях эскадры уже сократился в среднем на треть. А у некоторых «рекордсменов», таких, как «Храбрый» и броненосцы береговой обороны, и вовсе был расстрелян наполовину. Но это не было самодеятельностью эскадренного начальства, что подтверждалось своевременным заказом, доставкой во Владивосток и погрузкой на «Лену» ровно пятидесяти процентов суммарного боекомплекта для кораблей Безобразова и Беклемишева.
Успели дойти до Владика и новые шрапнельные снаряды для шести- и трехдюймовок, так необходимые для подавления открытых сверху артиллерийских двориков береговых батарей. Все принципиальные решения о подготовке эскадры к действиям в первую очередь против берега, на уровне Алексеева – Макарова – Руднева состоялись еще в марте. Тогда же были заказаны шрапнели. Но не была определена наиболее приоритетная цель. Теперь, Петрович это видел прекрасно, время для решения наступило…
Между тем Макаров попросил Беклемишева сымитировать минную атаку на «Баян», на котором, как и на остальных кораблях, об этом были предупреждены заранее, во избежание ненужных эксцессов. И хотя две учебные метательные мины были остановлены спущенной противоторпедной сетью, катер оба раза успевал привести цель на кормовые углы и дать полный ход до того, как мина теоретически должна была взорваться. Следовательно, угроза опрокидывания или захлестывания его волной при реальном подрыве была минимальна.
После этого Макаров погонял «Наваринчика» на скорость, поворотливость и способность строго выдерживать заданный курс. После выполнения всех эволюций, в результате чего Петрович ощутил внутри себя первые тошнотворные признаки морской болезни, Степан Осипович приказал Верховцеву править к трапу «Наварина», с которого вызвали на катер еще одного офицера. Лейтенант Измайлов перебрался через планширь катера в компании с кожаной папкой для документов внушительного размера, и «газолинка» с адмиралами и офицерами, сдержанно бурча мотором, направилась к «Варягу».
– Ну что, господа… Могу сказать откровенно: мне катерок нравится. Нам бы такие в семьдесят седьмом году, интересно представить, как бы сунулась в Босфор Мальтийская эскадра. Трухнули бы тогда их лордства, мне думается… – резюмировал итог импровизированных учений Макаров. – И правильно вы, Всеволод Федорович, сделали, что убедили меня отказаться от заказа американцам тридцатипятитонной миноноски. Так бы мы их, деревянных, имели штук пятнадцать во Владивостоке к концу года, а то и меньше… А этих, стальных, здесь и сейчас, то есть там, где нужно и когда нужно, у нас сорок штук! Кстати, а вы уверены, что когда катера для Егорьева во Владивосток пришли, японская разведка не пронюхала, что к чему?
– Не должны бы. Во-первых, они по всем документам прошли как катера пограничной стражи для Сахалина и Камчатки, и когда на воду их спустили, то под пограничными флагами стояли. Во-вторых, все, что могло указать на минные аппараты, было прикрыто… Егорьевских «скакунов» никто во Владике не видел – они катера в бухте Владимира на борт приняли, а ушли Лаперузом. Так что вряд ли догадались, Степан Осипович.
– Метательная мина в сравнении с самодвижущейся выглядит старомодно, и заряд у нее поменьше, но то, что нам сегодня ваши моряки, Петр Алексеевич, продемонстрировали, меня вполне убедило – решение принято верное. И зря Дубасов и комитетские упрямились. Тем более, благодаря экономии веса против «уайтхедов» и их хозяйства, имеем возможность еще по запасной мине на аппарат брать. Про скорость и маневренность не говорю. На мой взгляд, с этим лучше даже, чем у полноценных миноносцев. Кстати, какой максимальный ход вы зафиксировали? Восемнадцать?.. Ну, да, вполне, вполне…
Здорово и то, что эта газолиновая машина позволяет столько места на котле и угольке экономить. И время на разведение паров не теряем. То, что топливный танк ниже ватерлинии, очень верно из-за горючести топливной жидкости. Все-таки вероятность прострела много меньше… Всем был бы хорош, право слово, если б так не вонял! Ну, ничего, мы люди не шибко гордые, потерпим. А на новых катерах с такими двигателями нужно газы за борт отводить, тут вы правы, Всеволод Федорович. Кстати, а на крейсерах Егорьева команды катеров тоже потренировали? – обернулся к Безобразову Макаров.
– Они их на Сайпане оставляют, когда в крейсерство ходят, вместе с нашими, так что с этим все в порядке. Сейчас вот только прожекторы на всех новые поставим, что нам «Лена» привезла. Электрическое хозяйство там, на мой взгляд, тяжеловато малость, но место есть куда привинтить, так что решим вопрос. А для подсветки целей с катеров самое то.
– Добро… Скажите-ка нам, Всеволод Федорович, как вам в голову пришло аж в феврале настоять на смене шлюпочного хозяйства на «Океане» и «Саратове» под большие катера, когда они только-только во Францию на ремонт пришли, а самих катеров еще и в проекте-то не было? Чудо какое-то, право!
– Так ваша наука, Степан Осипович! Я, кстати, и раньше предлагал все наши пароходы, что могут в военное время во вспомогательные крейсера быть переоборудованы, оснастить подъемными устройствами для миноносок третьего класса по английской терминологии, то есть не свыше шестнадцати тонн. В развитие вашего опыта на «Константине» и европейских экспериментов с «Фудром», «Геклой» и «Вулканом». Только рапорт мой, похоже, где-то затеряли или почта напутала. Я уж и не помню, откуда я его посылал. Напрасно частным образом, но там и личные письма были, – выдал в ответ смесь форумных идей, личной убежденности и наглого вранья слегка огорошенный адмиральской прозорливостью Петрович.
