Вновь, но уже звонче зазвенели бокалы. Ведьмы залпом выпивали вино шабаша и, крякнув, хвалили его крепость и вкус. Я с тихим ужасом смотрела на бокал передо мной. Как я это выпью?!
— Пей, — толкнула меня в бок локтем баба Зина. — Пей и ничего не бойся.
И я решилась.
Вино оказалось замечательным, зря я боялась. Такого восхитительного букета я еще ни у одного вина не встречала. Правда, в голову оно било так, что держись. Я уже почти пьяными глазами смотрела на ведьм и гадала: а что со мной будет после второго-третьего тоста? Не получится ли так, что я пьяной зюзей свалюсь под стол и тем опозорюсь перед ведьмами навеки? Ведь, по сути, это мой шабаш! Мой первый шабаш! Мой и для меня!
— Баба Зина, — прошептала я отчаянно, — баба Зина, что мне делать?
— А что стряслось? — удивилась ведьма Зиновия, жуя тарталетку с паштетом из индейки.
— Я уже пьяная, а вечер только начался! Мне стыдно!
Я бросила жемчужинку в бокал. Она растворилась, покрыв изнутри стенки бокала чем-то вроде пленки. И действительно, сколько ни поднималось тостов за весь этот вечер, я не пьянела. Собственно, особо пьяными и другие ведьмы не выглядели. Возможно, они просто умели пить, как ведьмы.
Пир продолжался. Подали первую перемену блюд. Кстати, официантками были призраки. У них все здорово получалось, а Игорь, похоже, принялся за всеми ними ухлестывать напропалую. Поднимали тосты за Госпожу Ведьм, за ведьмовскую дружбу, за святую Вальпургу и даже за какого-то Джеймса Фрэзэра.
— А кто это — Джеймс Фрэзэр? — спросила я у бабы Зины.
— Эх, невинный разум, — ответила она мне. — Это писатель, ученый, который о колдовстве и магии отличную книгу написал. "Золотая ветвь" называется. Не читала?
— Нет.
— Ну, какие твои годы. Прочтешь. Вот будешь ведьмачить, и прочтешь.
И тут провозгласили следующий тост:
— Любезные сестры, давайте выпьем за юную деву, которую мы сегодня собираемся принять в ведьмовское сообщество, — за Веронику Рязанову!
— Встань, поклонись, — прошептала мне баба Зина. — Это большая честь.
Я встала, взяла в руки полный бокал:
— Это для меня большая честь, э-э, сестры. Я постараюсь оправдать ваше доверие, и пусть шабаш длится и длится!
Я выпила вина и села. Ведьмы одобрительно загомонили.
Пир продолжался еще, как мне показалось, несколько часов. И вместе с тем мне ясно представлялось, что это время — ненастоящее. Что на дворе все еще длится полночь. Да, мудрый читатель, ты сразу приведешь мне аналогию с романом Булгакова "Мастер и Маргарита". Понимаю, смиренно вздыхаю и говорю: ничего не могу поделать. Это не плагиат, а растянувшаяся на множество фантастических часов Полночь Шабаша. Против нее не попрешь. И даже сам Михаил Афанасьевич это понял бы и не осудил.
Между тем ведьмы насытились и почти опустошили бутылки с вином шабаша.
— Пора быть песням и танцам! — закричали они весело. — Где инкубы?
И тут раздался оглушительный стук в дверь.
— Кто это? — хором завопили ведьмы в комическом ужасе.
Дверь с треском распахнулась:
— А это мы!!!
И в зал ввалились… просто ошеломительные красавцы-мужчины!
— Инкубы! — завизжали ведьмы. — Ура!!!
Похоже, тут у многих посрывало резьбу. Откуда-то сверху полилась музыка — потрясающее, яростное фламенко. Под щелканье кастаньет инкубы подхватили ведьм и увлекли их в танец. Танцевали все, кроме меня. Даже баба Зина решила показать, что и в ее возрасте и комплекции женщине не чужд испанский темперамент.
Фламенко сменилось венским вальсом, как ни абсурдно это звучало. Стол и стулья исчезли, пространство раздвинулось неимоверно. Вперемежку с люстрами сверкали звезды, и бледная луна смиренной монахиней взирала на наше разухабистое веселье.
До меня донеслись слова песни:
Пляши, ведьма, пляши!
Пляши от души, пляши с огоньком!
Пляши в полуночный час,
Пляши на той стороне дня!
Зажги, ведьма, зажги
Костры до небес, святые костры,
Костры без неправды и зла,
Костры без огня!
Странная песня, правда?
— А почему вы не танцуете?
Я подняла голову от бокала. Передо мной стоял писаный красавец-инкуб. Но что самое странное, одет он был в милицейскую форму. Фуражку он держал в руках. Руки были просто изумительные — тип "чувственный аристократ".
— А-а? — вразумительно отозвалась я.
— Простите. Кажется, я вас оторвал от размышлений. Но я просто хотел узнать, почему вы — такая изысканная девушка — и не танцуете?
— Мм… — Тут я решила взять себя в руки и ответить связно. — Я не танцую, потому что не умею. Между тем, как оказалось, все здешние ведьмы прошли школу бальных танцев.
— О, я вас понимаю! — закивал инкуб. — Но ведьмы учатся танцевать так же, как и учатся ворожить. В этом, в принципе, нет ничего сложного. Позвольте представиться: майор Колосков.
— Майор милиции?
— Разумеется.
— Как интересно.
— Что именно?
— Ну, вы инкуб и майор милиции. Я не думала, что инкубы работают и уж тем более что служат в правоохранительных органах.
— Приходится, что поделаешь. Я расследую в основном паранормальные преступления. Такие случаются повсеместно. Кстати, я служу в Москве.
— Как же вы — из Москвы и к нам сюда, в такую глушь?
— А я в отпуске, приехал к родственникам на побывку.
Интересно, какие у инкубов могут быть родственники? Но спрашивать бестактно. Тем более что под взглядом этих потрясающих глаз просто теряешься. И эти руки… Так и хочется, чтоб они тебя крепко обняли!.. Стоп, стоп, Ника, протрезвей немедленно! Он же инкуб! Демон страсти и похоти! Связываться с ним чрезвычайно непристойно. Что он там спрашивает?
— Вы ведьма? — одаривая меня лучистым взглядом, спросил майор Колосков.
— Еще нет, — потупилась я. Что это, неужели я кокетничаю с инкубом?! Я — и кокетничаю?! Просто здорово!
— Погодите… Меня осенило — вы и есть Вероника, та девушка-гадалка, ради которой и затевался сегодняшний шабаш! Да?
— Да.
— Ох, я так рад тому, что познакомился с вами. Ника… Вы ведь разрешите звать вас Ника?
— Конечно.
— Ника, позвольте пригласить вас на танец.
— Но я не умею танцевать!
— Уверяю вас, со мной вы этого даже не заметите.
— Ну… хорошо.
Майор взял меня за руку (я задрожала), вывел меня в центр пляшущего зала и возгласил:
