— Ага, — сказала субстанция тем самым пьяноватым голоском распутного мужчины. — Инкуб и ведьма. Замечательно! Вас-то тут и не хватало! Инкуб, как у тебя с оснасткой, нет проблем?
— Вернись немедленно! — грозно закричала Дарья субстанции. — Ты меня позоришь!
— А ты меня позоришь, — схохмила субстанция, — Инкуб, а инкуб, сними штанишки!
— Да вы что? — зашелся в стыдливом кашле инкуб, — Да я… Да она…
— Спокойно, — сказала Дарья. — Я вам все сейчас объясню.
Глава 22
— Я вам все сейчас объясню, — повторила Дарья, и я увидела, что глаза у нее усталые и заплаканные. — Садитесь. На любой диван. Тут их много, это наша диванная. Выпьете что-нибудь?
— Да нет, спасибо.
— А я выпью, — плаксиво сказала Дарья и почесала коленку. Коленка у нее была круглая, розовая и крепкая. Прямо ренессанс какой-то, а не коленка. У меня таких нет. Мои коленки гораздо скромнее.
Дарья прошептала заклинание, и перед нею в воздухе обнаружился графинчик, наполненный чем-то янтарно-коньячным.
— Коньяк, — подтвердила Дарья. Рядом с графином материализовалась хрустальная рюмка, Дарья взяла ее, наполнила коньяком и провозгласила: — За встречу!
Выпив, Дарья еще сильнее порозовела, даже где-то местами покраснела.
— Извините, что я перед вами в таком виде, — сказала она невозмутимо. — Но мне сейчас не до нарядов. Впрочем, пеньюарчик накину, а то, похоже, я вас смущаю.
Дарья снова проговорила какую-то волшебную тарабарщину, и на месте исчезнувшего коньячного графина оказался воздушный бело кружевной пеньюар. Дарья взяла его и оделась. Инкуб задышал спокойнее.
— Как там Россия? — лениво поинтересовалась Дарья.
— Стоит, — пожала я плечами.
— С экономическим кризисом справляется?
— Как всегда. Уже столько этих экономических кризисов было. Вынесем.
— А вот мы тут сложно этот кризис переносим. С тех пор как евро упал, просто беда. Со всеми такое творится. Вот и со мной… Тоже.
— Так что с вами произошло, Дарья?
— Похоже, что у меня раздвоение личности. На материальном уровне. Я, как бы это сказать, вышла из себя. И окончательно вернуться не получается. Видели эту чертову полупрозрачную субстанцию? Это моя вторая половина и есть. Не знаю, что и делать. Вот уже с месяц как страдаю. Только зазеваюсь — бац! — вторая половина вылезает и начинает всякие пакости говорить и устраивать. Ну сил нет! Мужа и дочку отправила пожить в Берлин. Там у Рупрехта родственники дальние: брат, племянник сводной сестры… не хочу, чтобы они видели меня в таком положении. Кстати о положении: Юлька там не беременна часом?
— Похоже, что беременна, — ответила я, удивляясь тому, как быстро Дарья перевела стрелки разговора.
— Ну тогда слава святой Вальпурге, — молитвенно сложила ладони Дарья. — А то ей уже пора наследниками обзаводиться. Да, так вот, продолжая наш разговор: очень это тяжело — переживать раздвоение личности. И работе и личной жизни сильно мешает. Ника, может, ты сможешь мне помочь. У тебя ведьмовской глаз еще не засоренный всякими предрассудками.
— Я, конечно, постараюсь, но вообще-то я с таким впервые сталкиваюсь. Чтоб настолько выйти из себя…
— Я и сама с этим сталкиваюсь впервые, — вздохнула Дарья. — До этого кризиса я из себя не выходила. А тут… Хотя, может, это Розалия Карловна виновата…
— Какая Розалия Карловна?
— Да одна ведьма наша. Совсем старая уже. Из ума выжила, путает все вечно — и в простой жизни и в волшебной. Ну я ее и решила отправить на пенсию. В за штат, так сказать. Надо же дать дорогу молодым ведьмам, вот хоть тебе. А Розалия Карловна взбесилась, конечно. Проклятиями тут сыпала на все виноватые и невиноватые головы. Может, это раздвоение личности и есть результат этих самых проклятий.
— Так надо найти эту Розалию Карловну и потребовать у нее, чтобы она произнесла расклинание, — вмешался инкуб. — Хотите, поручите это дело мне. Я из-под земли эту ведьму достану!
— Да, Дарья, поручите это нам. Мы постараемся оправдать ваше доверие.
— Да вы ведь только что приехали. И сразу в работу! Мне, право, перед вами неудобно…
— Да ладно, Дашка, пусть они себе пупы по надрывают, жалко, что ли? — это влезла вторая природа Дарьи Белинской. — Все равно у них ничего не получится.
— А может, и получится, — сказала я хитромудрой субстанции.
Дарья слегка подуспокоилась, это было заметно. То ли коньяк на нее подействовал, то ли наши заверения в том, что мы сумеем помочь несчастной Госпоже Ведьм.
— Ладно, ребята, — сказала Дарья. — Надо вам с жильем определяться. — И щелкнула пальцами.
В дверь постучали.
— Оперативно, — хмыкнула Дарья и сказала: — Антре!
Дверь отворилась, и в комнату вошло воздушно-тщедушное создание.
— Это настоящая фея, — шепнул мне инкуб.
Я с любопытством на нее поглядела. Ничего фея, симпатичная. Только заморенная какая-то. Наверное, от анорексии страдает.
— Фиалка, — сказала фее Дарья. — Это наши гости. Проводи их в гостевые комнаты в северном крыле дворца.
— Как прикажете, Госпожа, — поклонилась Фиалка.
Мы вышли вслед за феей, напутствуемые словами Дарьи о том, что встретимся за ужином.
До гостевых комнат мы добирались очень запутанными коридорами и галереями. Словно Дворец Ремесла создали специально для того, чтобы в этом лабиринте терялись гости.
— Толик, ты запоминай дорогу, а то ведь пропадем тут ни за грош.
— Я запоминаю, — уверил меня Толик. — Не волнуйся.
Фея подвела нас к двум расположенным рядом комнатам и вручила от них ключи.
— Добро пожаловать во дворец, — сказала она. — Ванная есть в каждой комнате, напитки в баре. Ужин сегодня подадут в восемь. Если вам что-то потребуется, просто щелкните пальцами и произнесите мое имя. Я тут же появлюсь и выполню любое ваше желание.
— Спасибо, Фиалка, — с чувством сказала я.
Мы с инкубом отперли каждый свою комнату и вошли практически одновременно.
Не знаю, как у Толика, а у меня комнатка оказалась очень маленькая. Но ужасно симпатичная. Везде ковры, на стенах кашпо с традесканцией, на подоконнике глоксинии. Вот я сама не занимаюсь цветоводством, но наблюдать результаты трудов тех, кто занимается, мне очень приятно. Глоксиния была пышная и яркая, как на поздравительной открытке.
Полутораспальная кровать пряталась в алькове. Рядом пристроился шкаф. Я распаковала чемоданы и повесила вещички в шкаф. После чего быстренько переоделась в халат и направилась в ванную. Там я окончательно пришла в себя. Перемещение в Толедо! Это же настоящее чудо! И хоть в моей жизни и без того немало чудес, например Книга Тысячи Птиц, удивляться происходящему я еще не разучилась.
