– Чего встал? Пшел! – Сол придал ускорение толстяку смачным пинком.
Тони просеменил несколько метров, замерев рядом с лежащим на земле главарем. Руки и торс последнего жестко фиксировала затвердевавшая пена грязно-желтоватого цвета.
Надо признать, итрин-граната сработала просто отлично. Пусть и нелетального действия, зато сколько пользы.
Любопытный момент, когда все началось, я не испытывал никакого мандража или страха. Действовал хладнокровно, расчетливо, как машина. И уже после пришло понимание, что не испытываю угрызений совести после убийства нескольких человек. Даже легкого стресса нет. Как будто уже не раз и не два приходилось бывать в похожих переделках.
– Мы можем договориться… – начал Тони.
Затем заглянул в мои глаза и потерянно замолк.
Сол подошел к одному трупу, попытался оторвать приклеенный импульсник.
– Не выходит, – пожаловался он. – Крепко зажала, зараза. Тут нужен плазменный резак или сильный кислотный растворитель.
Я отмахнулся.
– Некогда возиться. Оставь.
Жаль, конечно, бросать законные трофеи, взятые в бою. Но у нас действительно нет времени.
– Что-нибудь хочешь добавить? – спросил Тони.
Игольник приподнялся, черное дуло заглянуло в лицо лавочника. Толстяк суетливо облизал пересохшие губы.
– Семь тысяч, – выдохнул он. – Все, что у меня есть.
Пытается торговаться, стоя на краю обрыва, хватаясь за соломинку.
Что же, в какой-то мере это заслуживало уважения. Большинство вообще ничего бы не сделало, ожидая смерти. Как бараны на скотобойне.
И лишь малая часть отважится на сопротивление, бросится вперед, попытавшись завладеть оружием. Не самый худший вариант. Погибнуть в бою – все лучше, чем покорно ждать выстрела.
– Переводи, – поразмыслив, разрешил я.
Тони помедлил, видно, что хочет поторговаться.
– Какие гарантии, что не убьете после получения денег? – все же отважился спросить он.
Я покачал головой.
– Никаких, – я помолчал, пожимая плечами. – Собственно, мне все равно, жив ты или нет. Подставить тебе нас не удалось, но хотел. Намерения тоже заслуживают наказания. Ты не находишь?
Вдаваться в философский диспут торговец не пожелал.
– Семь тысяч, – повторил он.
Его глаза расфокусировались. Прошло несколько секунд. Перед моим взором возникла иконка:
«Входящая транзакция».
Перевод шел через локальную сеть Новой Надежды. Установленная нейронная сеть отлично исполнила роль электронного кошелька.
Имелся лимит, без регистрации в какой-нибудь банковской системе проводить крупные суммы не получится, как, собственно, и просто хранить. Но для небольших финансовых операций система подходила отлично.
«Принять».
«Пополнение личного счета».
«Баланс – 7000 кредитов».
И ниже строка с деталями проведенной транзакции.
Моргнул, окошко свернулось в маленькую точку в уголке зрения, ненавязчивую и всегда готовую развернуться в меню взаимодействия с цифровым интерфейсом, напрямую подключенным к мозгу.
Удобная штука.
– Всё. Больше нет. Это все мои накопления, – Тони с вызовом вздернул жирный подбородок. Мол, теперь стреляй, плевать.
Я хмыкнул. Храбрость. Странная, неуклюжая, но храбрость.
– Сол, – я повернулся к напарнику. – Прострели лысому оба колена. А ты, – вновь посмотрел на Тони. – Хватай ракетомет.
Толстяк с недоумением покосился на валяющуюся пусковую. Установка несла в себе два заряда.
– Зачем? – заикнулся было он, но наткнувшись на мой похолодевший взгляд, молча нагнулся над ракетометом.
Между тем Сол не терял времени даром. Вжикнуло. Остро запахло жареным мясом. Лысый взвыл дурным голосом. Энергетический импульс насквозь прожег и окаменевшую пену и органические ткани.
Еще один выстрел. Бывший технарь с ювелирной точностью пробил коленную чашечку на второй ноге. Громила вздрогнул и вырубился. Болевой шок.
– Почему просто не прикончить? – спросил Сол, отворачиваясь от бессознательного тела.
Я не ответил, вместо этого выразительно посмотрел на Большого Тони.
– Поднимай.
Нехотя, двигаясь, будто его сковал паралич, толстяк наклонился. Пальцы-сардельки неуклюже схватились за ракетную установку.
– На плечо, – подсказывал я.
Черная матовая коробка прикорнула на дряблом плече только со второй попытки.
– Куда стрелять? – Тони жадно облизал мясистые губы.
Я помедлил, по губам скользнула усмешка. Взял торговца за плечи и… заботливо повернул, направив точно на его лавку.
Оплывшая фигура вздрогнула.
– Не-е… – протянул Тони.
В его затылок уперся ствол игольника.
– В этом мире за всё приходится платить. В том числе и за ошибки. Это твоя плата, – проникновенно прошептал я ему на ухо.
Сол с интересом наблюдал со стороны. Девчонка-пилот вытаращилась, не понимая, что происходит.
Тони колебался, тройной подбородок трясся, руки ходили ходуном, мотая пусковую, как под ветром.
– Или ты нажмешь на пуск. Или я всажу тебе в голову всю обойму, – пообещал я.
И он решился. В какой-то миг собрался, пересилил себя и поднял ракетомет снова на уровень головы.
Пфух, – с мягким шелестом вылетел реактивный снаряд. И сразу же – пфух – полетел следующий.
Оставляя инверсионный след, обе ракеты преодолели разделяющее нас расстояние и врезались в магазинчик.
БУММ!!! БУММ!!!
Почти слитно прогремели два взрыва. На месте одноэтажного здания вспух шар буро-грязного пламени. Укрепленные стальными листами стены практически испарились. Односкатная крыша развалилась на куски. Остатки постройки сложились карточным домиком.
– Вот и все. А ты боялся, – я хлопнул по плечу Тони.
Разряженный ракетомет выскользнул из ослабевших пальцев торговца. Он грузно осел на дорогу и заплакал.
– Надеюсь, ты запомнишь урок, – сказал я.
Уничтожение магазинчика преследовало две цели: наказать дельца и лишить поселок дальней связи. Второй передатчик, установленный в офисе шерифа, уже взорван.
– Всё. Уходим, – я махнул девчонке левой рукой, правая подхватила пусковую установку. Эта малышка нам еще пригодится.
Мы сели в воздушный катер. Нас ждали Бриджпорт и Ларри.
8
Система М22-35-18.
