Человек пятьсот точно вынесет в космос, никто и опомниться не успеет. Дальше в зависимости от скорости реакции аварийных систем. Изоляция такого большого пространства потребует много усилий.
Откусил слоеный кусок рулета из теста, фарша и мелко нарезанных овощей. Прожевал, оценивая вкус. Сдобрено большим количеством острого соуса, слегка солоновато, но в целом прилично.
Джазва тоже не подвела. Крепкая, насыщенная, с щепотью специй, она удивительным образом напоминала кофе, сваренный по восточным обычаям…
Упоминание незнакомых слов уже не вызывало особой реакции. В последнее время это происходило так часто, что перестало восприниматься чем-то особенным.
Из памяти всплывают странные термины, предметы и вещи? Плевать. Сейчас есть более важные дела, чем выкидывающая фокусы память.
Голографические интерактивные изображения продолжали скакать по фасадам зданий, из приоткрытых дверей нескольких злачных заведений, расположенных неподалеку, вырывалась громкая музыка вперемешку с визгливым смехом потасканных шлюх.
Пьяная рвань с древних каботажников блевала у ближайшего угла, пытаясь алкоголем и наркотиками отвлечься от реальности, где им снова придется грузиться в тесные кубрики полудохлых посудин.
Ритмичный бит отплясывал по узким переулкам, вырывался на проспект, ударяя по ушам случайных прохожих.
Налетев на звуковую волну, я поморщился, ускорил шаг и откусил новый кусок теплого лаваша с начинкой.
Мимо проплывали разнообразные вывески, эфир наполняла реклама, трансляция шла прямо на нейронную сеть.
Мое лицо пересекала недовольная гримаса. Проклятье! И правда, пора менять нейросеть, от нулевки стоило избавляться.
– Эй, милый! Не хочешь немного ласки! – разбитная деваха в короткой юбочке и обтягивающем топе попыталась подвалить справа.
Судя по тому, как нетвердо стояла жрица любви на ногах, находилась она под действием химических препаратов. Не исключено, из разряда тех, что кардинально меняют восприятие реальности.
Кто его знает, может, она сейчас видит и не меня вовсе, а кого-то другого.
Одурманенный взгляд блуждал где-то в пустоте. А сама ничего: высокая, статная, в самом соку, крупная грудь колыхалась под натянутой тканью. Только мордашка слегка подкачала, слишком много яркой косметики. Но тут жаловаться не приходилось – специфика профессии требовала особого подхода.
– В другой раз, сладкая, – не стал грубить я, мягко подтолкнув девицу в плечо, направляя в другую сторону.
Проститутка послушно развернулась и потопала дальше, напоминая ожившего биоробота. Неслабо малышка словила приход.
Через несколько шагов навстречу из толпы вынырнули двое в униформе черно-синего цвета. Я неосознанно напрягся.
Местные стражи правопорядка. На боку кобура быстрого доступа, торс скрывали нагрудники из стеклянного волокна с вкраплениями нитей измененного металлопласта. Противолазерная. Заряд бластера при ударе рассеивался и поглощался. Неплохая штучка против энергетических зарядов малой и средней мощности. Один минус: пальнут в такую из кинетики – вдребезги разобьется. Только если нет подкладки из аналога текучей брони, рассчитанной противостоять узко сфокусированным физическим повреждениям.
Несмотря на приличного типа эквип, двигались ребятки не слишком уверенно. Шли, широко расправив плечи, пытаясь выглядеть грозно. На самом деле смотрелись нелепо.
Молодняк, пропущенный через ускоренные курсы мнемо-симуляционного тренажера.
Обычное мясо. Вкачали парочку полувоенных баз, прогнали через вирт-тренировку и отправили на улицы, поддерживать порядок.
В любой маломальской серьезной заварушке такие юнцы, как правило, первыми отправлялись в расход. Погибал каждый второй, а то и третий.
Если везло и выживали, то набирались опыта, становясь цепными псами хозяев.
Я откусил очередной кусок и прожевал, наблюдая за степенно идущими полисами.
Кого-то обманывала их мнимая значимость. Особенно хорошо действовало на пьяных матросов с грузовых барж и забитых шахтеров с медлительных рудовозов. Эти послушно расступались, разглядев затуманенным взором мерцающие значки стражей правопорядка.
Попадались среди отдыхающей публики и задиры. Эти смотрели на пеший патруль вызывающе. Однако бросаться с кулаками не спешили. Как и выкрикивать оскорбления, плеваться и вообще выражать презрение. Понимали, что подкрепление окажется на месте быстро.
Несмотря на молодость, полисы тоже не спешили устраивать потасовки, оскорбленные слишком дерзкими взглядами. Тоже имели понятия, что пока до них доберутся свои, их тут успеют нашинковать таким количеством острого железа, что никакая медкапсула не спасет.
Полисы двигались сквозь толпу, разрезая ее как нож. Но пару раз они все же меняли курс движения, после того как натыкались на какого-то человека.
Он мог быть пьян, под ручку со шлюхой или просто переходить через улицу, но даже у таких неопытных юнцов что-то вызывало в них настороженность, заставляя избегать слишком близких контактов.
Вот и проходя мимо меня, стоящего на краю тротуара и мирно жующего пирожок, оба не сговариваясь сделали два шага в сторону, обходя мою фигуру по широкой дуге – хватило одного взгляда, чтобы заметить на шее выжженную лазером татуировку.
Псы всегда чуют волка и стараются держаться подальше.
Проводив молодняк полисов безразличным взглядом, я допил из стаканчика. Джазва порядком остыла и уже не казалась столь бодрящим напитком.
В уголке зрения всплыла иконка запроса на соединение. Звонил Сол.
– Что у тебя? – я моментально откликнулся, постаравшись отвлечься от постороннего шума на улице.
– Продать корабль оказалось проблемой более существенной, чем я ожидал, – сообщил Сол нерадостные вести.
Дерьмо. Неужели не удастся скинуть посудину? Плохо.
– Из-за привязки к «Фармген»?
Некоторые корабли имели вшитые регистрационные данные даже не на программном уровне, а на аппаратном. В этом случае, чтобы удалить все следы принадлежности к старым хозяевам, требовалось приложить немало усилий. И часто овчинка просто не стоила выделки.
Какой-нибудь крутой легкий корвет класса «ближний рейдер»? Пожалуйста. Затраты окупятся.
Обычную гражданскую калошу с контуром из устаревшего корпуса, пусть и с модифицированным движком? Особого смысла нет. Слишком дорого обойдется.
– Угу, – невесело подтвердил Сол. – Засранцы хорошо позаботились, чтобы у потенциальных угонщиков возникли проблемы с реализацией трофея на рынке. Покупатели есть, но дают смешную цену. С черной меткой ни одно судно не получит разрешение на стыковку с торговой факторией корпов.
«А следовательно, не сможет получить доступ к основным рынкам сбыта», – мысленно закончил я.
