Поставим мысленный эксперимент. Представьте, что вы спросили верующего человека: “Что заставляет вас совершать моральные поступки? Это всевышний научил нас, простых людей, тому, что морально, а что нет?” Если человек ответит: “Да, моральные принципы продиктованы мне свыше”, – то, по-видимому, он должен будет ответить утвердительно и на следующие вопросы: “Если бы бог попросил вас избить или убить человека, вы бы и вправду послушно исполнили эту его просьбу? Или если, допустим, однажды вы внезапно утратите веру в бога, стоит ли мне держаться от вас подальше, поскольку ваши моральные принципы исчезнут вместе с верой?”
Если же человек ответит: “Нет, мои моральные принципы не продиктованы мне всевышним”, – тогда можно надеяться, что он будет совершать нравственные поступки независимо от того, существует бог или нет. Причина его нравственного поведения не будет связана с его верой в существование или несуществование бога.
Мы могли бы переформулировать вопрос следующим образом. Является ли поступок нравственным потому, что так его определил бог, или, наоборот, бог определяет поступок как нравственный, потому что он таковым является? Этот вопрос уже был тщательно исследован Платоном (427–360 до н. э.) в диалоге под названием “Евтифрон”. В нем Сократ, который вот-вот должен предстать перед судом по обвинению в атеизме
[84], спорит с Евтифроном, который уверен, что точно знает, что такое благочестие и справедливость. Евтифрон настолько убежден в своей правоте, что собирается отдать под суд своего отца, чьи действия привели к смерти человека.
Сократ. Что же мы скажем, Евтифрон, о благочестивом? Любят ли его все боги, как ты утверждал?
Евтифрон. Да.
Сократ. Но потому ли они его любят, что оно благочестиво, или за что-то другое?
Евтифрон. Нет, именно за это.
Сократ. Значит, его любят потому, что оно благочестиво, а не потому оно благочестиво, что его любят?
Евтифрон. Очевидно.
Сократ. Ну а богоугодное ведь является таковым потому, что оно угодно богам?
Евтифрон. Как же иначе?
Сократ. Значит, богоугодное, Евтифрон, – это не благочестивое и благочестивое – это не богоугодное, как ты утверждаешь, но это две различные вещи.
Евтифрон. Как же так, Сократ?
Сократ. Ведь мы признали, что благочестивое любимо потому, что оно благочестиво, а не благочестиво потому, что оно любимо. Не правда ли?
Евтифрон. Так
[85].
Таким образом, Сократ показывает Евтифрону, что совершаемый поступок нравственен не потому, что боги его воспримут благосклонно, на самом деле как раз наоборот: боги отнесутся к этому поступку благосклонно потому, что он нравственен. Отсюда следует, что определение нравственности не зависит от богов.
Британский философ Саймон Блэкберн (р. в 1944) в своей книге “Этика. Краткое введение” написал о диалоге “Евтифрон” следующее:
Дело в том, что нельзя считать, что бога или богов наделяют произвольно выбранными характерами. Они должны разрешать и запрещать правильные вещи. Они должны иметь точно такие же, как и мы, представления о нравственности или справедливости. Не факт, что они делают это просто потому, что они всемогущи или являются творцами всего или что обладают даром карать или осыпать восхитительными подарками за те или иные поступки. Это не делает их добрыми. Более того, подчинение заповедям богов только потому, что они могущественны, сделало бы нас их рабами и корыстолюбцами. Предположим, что я собираюсь сделать что-то неподобающее, например обмануть чье-то доверие. С моей стороны будет не очень красиво взвешивать плюсы и минусы так: “Давай-ка прикинем. Если я поступлю так, я приобрету то-то и то-то. Но я должен учесть и вероятность того, что если я это сделаю, то бог сильно накажет меня. С другой стороны, бог милостив, и есть большая вероятность, что я смогу надуть его на исповеди или при покаянии на смертном одре…” Это не очень благочестивые мысли. Добродетельный человек должен думать иначе: “Я не буду этого делать потому, что это было бы предательством”. Вот и вся история. Заниматься анализом потерь и приобретений с религиозной точки зрения – это уже, по выражению известного современного морального философа Бернарда Уильямса, “перебор”.
Таким образом, ссылка на внешних богов при выборе способа поведения кажется более чем неуместной и, по-видимому, искажает само понятие стандарта поведения
[86].
Если поступок признается правильным только потому, что его так оценил бог, это будет означать, что действие было совершено не по причине его внутренней моральной ценности. А следовательно, бог может придумать вообще любые случайные моральные принципы, и с этого момента и навсегда эти принципы будут определять, какие поступки будут называться добродетельными просто потому, что бог их так назвал и продиктовал эти правила человечеству. Ну а если бы бог был злым, разве он не мог бы изобрести набор моральных норм, поощряющих злые поступки? Сценарий, в котором хорошее или нравственное определяется лишь только прихотями бога, абсолютно противоречит нашей врожденной интуиции. Разве мы все не согласимся с тем, что пытки невинных людей должны всегда считаться аморальными и бесчеловечными, даже если некий бог наверху повелел бы нам их совершать?
Религиозные люди наверняка возразят, что бог никогда не прикажет людям совершать жестокие поступки. Они скажут, что бог считает пытки неправедными поступками и поэтому учит нас не пытать других. Они также скажут, что бог считает счастье благом и поэтому призывает нас постараться сделать других счастливыми.
Это звучит очень красиво, но, к сожалению, противоречит идее о том, что моральные принципы заложены в людей всевышним. Фактически это предполагает наличие объективных моральных стандартов, которые должен признавать сам бог. И поэтому даже глубоко религиозный взгляд на нравственные принципы приводит к признанию того, что они не зависят от бога. Глубоко религиозный взгляд на нравственность состоит в том, что бог желает, чтобы мы действовали определенным образом именно потому, что это поведение нравственно правильно, и нет необходимости испрашивать дополнительное божественное одобрение.
Для тех, кто не верит ни в каких богов, приведенное выше рассуждение не вызывает вопросов. Но для верующих в бога оно представляет серьезную проблему, поскольку это рассуждение доказывает, что мораль не зависит от бога и не продиктована свыше. Нравственные принципы существуют в этом мире независимо от того, существует бог или нет.
Битва Зевса и Шивы
