Я помню, как меня вели длинным коридором, устланным коврами, затем мы проходили анфиладой полутемных комнат, в которых, судя по звукам, кого-то пытали… Наконец этот жуткий путь завершился. В атриуме, где на длинных, покрытых парчой и бархатом скамьях сидели люди весьма странного вида. Все они были облачены в строгие черные костюмы с синими галстуками. И все держали в руках серебряные трости.
Овидий вывел меня в центр зала и сказал, кланяясь:
– Почтеннейшая публика, я привел ее.
И отошел от меня, затерялся в рядах других сидящих. Дама тоже исчезла. Я стояла в центре атриума и чувствовала себя голой оттого, что на меня пялилось столько народу.
Висело пыльное молчание. Я заскучала, страх уступил место любопытству. Что они со мной собираются делать? Сожрут? А серебряные трости в их руках – столовые приборы?
Я постояла, созерцая собравшийся бомонд, а бомонд созерцал меня.
– Имейте в виду, – сказала я на всякий случай, – я буду сопротивляться.
Все молчали. Наконец со скамьи встал плюгавого вида мужичонка и возмущенно спросил:
– Доколе это будет продолжаться?
– И действительно, доколе? – подхватила я. – Толку-то, что Овидий меня привел? Ну сожрете вы меня, так у вас несварение будет. Я невкусная, вся тальком провоняла… Отпустили бы вы меня, господа хорошие!
– Молчи, кадавр! – раздалось сразу несколько возмущенных голосов. – Тебе слова не давали!
– Ну и напрасно, – огрызнулась я и совсем уж сгрубила: – Придурки.
«Придурков» они проглотили безропотно. Видимо, их мысли в этот момент были заняты чем-то другим. Тогда я стала ругаться, как гибрид пьяного сапожника и трезвого таксиста. Я излила на головы этих смирно сидящих джентльменов целый поток отборных русско-английских ругательств, я бегала по атриуму и даже толкала некоторых, а они сидели и пялились на меня, как куклы в витрине.
Наконец я выдохлась. Села на ковер и закрыла лицо руками. Пусть уж сделают со мной что-нибудь, только побыстрее!
И тут произошла смена декораций. Атриум и сидящие в нем джентльмены пропали, на место их пришла комната, видом напоминавшая домашнюю оранжерею. Я удивилась, но не испугалась. Меня не могли испугать веерные пальмы и паукообразные нефролеписы.
Оказалось, что я сижу в кресле из ротанга, а напротив меня расположилась женщина в просторном сиреневом платье. Голову женщины венчала небольшая диадема, а глаза с вертикальными, как у меня, зрачками были густо подведены тушью. Губы, правда, были ледными и невыразительными, словно на них не хватило губной помады. Но в целом женщина могла считаться симпатичной.
– Итак, Тийя, – произнесла она бархатным голосом. – Ты у меня в гостях.
– Против своей воли, – бесстрашно ответила я. – Если бы не Овидий, только бы вы меня и видели.
– Овидий – это пешка. Я в любой момент могу его уничтожить, как и остальных Пожирателей.
– А кто вы?
– Жертва обстоятельств, как и ты, Тийя.
– То есть?
– Я умертвие. И глава клуба Пожирателей трупов.
– Странно. А эти люди знают, что ими руководит умертвие?
– Конечно, знают. Ведь именно для поддержания моего существования они уничтожают других умертвий.
– Ах вот оно что! Значит, меня уничтожат только ради того, чтобы вы существовали! Очень мило…
– Нет, Тийя. Твой день еще не настал, можешь расслабиться.
– Меня не сожрут?
– Пожиратели не жрут никого, это просто их прозвище.
– Да? А сердце и печень?
– Так было давно. Теперь Пожиратели просто уничтожают. Но я отвечу на твой вопрос. Да, тебя не уничтожат. Более того, я провожу тебя с почестями из своего скромного поместья. И ты будешь существовать как существовала.
– Но Овидий…
– Ни он, ни другие Пожиратели больше не посмеют к тебе прикоснуться. Ты под моей защитой. Пока.
– Пока?
– Да. До тех пор, пока ты согласна со мной сотрудничать.
– А вот этот пункт, пожалуйста, подробнее. Что вы от меня хотите?
– Расскажи мне о своем новом друге.
– О Леканте?
– Так его зовут Лекант? Гордое имя. Знаешь, что оно означает?
– Нет.
– Я тоже не знаю. А хотелось бы.
– Так что вы хотите знать о Леканте?
– Все, что знаешь о нем ты.
– Я знаю немного.
– Не страшно. Мне и немного будет достаточно.
– Ну… Лекант – дхиан Порядка.
Дама слегка побледнела:
– Настоящий дхиан?
– Да. Во всяком случае, мне он так сказал, а у меня нет оснований ему не верить.
– Серьезное заявление. И что же он собирается делать?
Я удивилась:
– А он должен что-нибудь делать?
Удивилась и дама:
– А разве нет? Дхианы просто так не появляются в мире и в человеческих судьбах.
– Я не человек.
– Но когда-то была им. Как и я, впрочем. Значит, у Леканта нет планов?
– По-моему, нет.
– Очень интересно. Тийя, дорогая, у меня к тебе просьба.
– Какая?
– Совсем пустяковая. Не могла бы ты информировать меня о будущих планах Леканта. Он ведь твой друг…
Я дернулась:
– Именно потому, что Лекант мой друг, я не стану вас ни о чем информировать! Я вам не сексот!
– Ты отказываешься…
– Да.
– Ты не знаешь, что с тобой случится, когда я отдам тебя Пожирателям.
– Ничего. Зато я буду знать, что ничего плохого не случится с Лекантом. Тем более по моей вине.
– Что ж, тогда не буду тебя задерживать. Можешь быть свободна. Пока.
Раздался громкий щелчок, и я снова оказалась в музее. И в руках у меня гудел мини-пылесос.
Словно и не было ничего…
Я посмотрела на часы. Половина третьего. Сколько времени я провела в особняке?
Но это неважно. Важно другое: кто-то хочет знать все о Леканте. И уж это не для того, чтобы посылать ему ежедневно букеты цикламенов.
Лекант в опасности?
Я должна сделать все, чтобы сохранить ему жизнь!
– Тийя…
Я обернулась. В дверях зала стоял Лекант и, улыбаясь, глядел на меня.
– Лекант! – Я бросилась к нему вместе с пылесосом.
– Милая! – Он нежно обнял меня. – Я соскучился по тебе и решил прийти на твою работу. Чем ты занята?
