Рекламу я слушала вполуха. Я видела, как Лекант напряжен, и волновалась за него. Да тут еще Кашкин бубнил:
– Лекант, сделайте оптимистичное лицо и более пространно отвечайте на мои вопросы и вопросы телезрителей. Вы же на ти-ви, а не в суде.
Лекант кивнул ему и посмотрел на меня. Я ободряюще ему улыбнулась.
Три, два, один, пи-ип!..
– Итак, дорогие телезрители, в эфире «Щедровские времена», у нас в гостях дхиан из Шамбалы Лекант Азимандийский и его подруга Тийя, и у нас есть первый звонок, вы в эфире, говорите, пожалуйста!
– Грхм, чхи, тьфу, здравствуйте! Алло!
– Здравствуйте, вы в эфире, алло!
– Меня зовут Васисуалий Бенедиктович, и я хочу задать вопрос господину дхиану: как он относится к политике модернизации, проводимой нашим президентом?
Лекант беззащитно улыбнулся:
– Я об этом ничего не знаю, господин Васисуалий Бенедиктович.
– Грхм, а-арх, с-с-ст, это означает, что вы вне политики, господин дхиан?
Тут вклинился Кашкин:
– Полагаю, и так понятно, что наш уважаемый гость действительно находится вне всякой политики и не знает ситуации, разворачивающейся в России. Он же буквально на днях явился к нам из Шамбалы! А Шамбала от Щедрого далеко!
– Нет, – сказал мой Лекант. – Шамбала от Щедрого близко. Ближе, чем вы думаете.
– Да что вы? – удивился Акакий, а телезритель отключился. – Так вы расскажите нам о Шамбале поподробнее. Кажется, о ней писали Рерихи и Блаватская. Вам знакомы эти имена?
– Нет.
– Тогда расскажите о Шамбале.
– Можно сказать так… – Лекант нервно потер щеки и тем самым напрочь испортил работу гримера. – Шамбала – это безместное место, безвременное время, внепространственное пространство. В Шамбале исполняются самые сокровенные желания, и все, что было плохого или хорошего в душе, выходит на всеобщее обозрение. Шамбала – это тайна без тайны, сложная простота, простая сложность…
Кашкин при этой тираде спал с лица и, видимо, не чаял, как уж остановить Леканта. Пришлось мне помогать – я незаметно коснулась колена своего дхиана, он посмотрел на меня, осекся и смешался.
– Словом, – заключил Лекант, – о Шамбале говорить просто так невозможно. Ее нужно увидеть. В ней нужно жить.
– З-замечательно! Спасибо, Лекант! А у нас эсэмэссообщение: «Дорогой Лекант, сотворите какое-нибудь чудо, а то передача очень нудная. Светик». Хм, хм. Дорогая Светлана, наша передача не нудная, она реалити-шоу. Действительно, Лекант, вот еще вопрос: умеете ли вы творить чудеса?
– А что вы подразумеваете под чудесами?
– Ну превратить воду в вино, ходить по воде аки посуху… Пятью рыбами накормить пять тысяч человек…
– Я понял, о чьих чудесах вы говорите. Он не дхиан и к дхианам не имеет ни малейшего касательства. Нет, такие чудеса под силу только Ему. Я могу что-нибудь попроще.
– Так покажите нам!
– Что именно?
– Ну, например, сделайте так, чтобы в этой вазе появились живые цветы!
– А, это… Хорошо.
Лекант махнул рукой в сторону вазы, и…
И в ней засветился оранжевым букет свежих ноготков!
– Браво! – возопил гласом велиим Акакий Кашкин (Лекант даже вздрогнул). – Вот какие существа живут у нас в Щедром!
Оператор тем временем наводил камеру на букет.
– Лекант, это здорово, – одними губами сказала я возлюбленному.
Он улыбнулся:
– Это для тебя, Тийя.
– Спасибо, – прошептала я.
– Лекант, скажите, – не унимался меж тем Кашкин, – а как вам нравится наш город?
Лекант посмотрел на него с легким недоумением.
– Как же мне может не нравиться место, в котором живет моя вечная подруга? – вопросом на вопрос ответил он. Может, он еврей? Гм.
– А кто ваша вечная подруга? – не понял Кашкин.
– Вот она, – показал на меня Лекант, – Тийя. Кстати, почему вы ей вопросов не задаете?
– А действительно! – И Кашкин повернулся в мою сторону. – Тийя, как вы познакомились с Лекантом?
Так я тебе и скажу всю правду!
– Он мне приснился, – улыбнулась я. – А потом я встретила его наяву. Так получилось.
– Вы не хотите посвятить нас в подробности?
– Нет, это наша с Лекантом маленькая тайна.
– У какие вы!.. Ах, у нас еще один звонок! Алло, говорите!
– Благословение на вас…
Едва раздался этот голос, в общем-то ничем не примечательный женский голос, как Лекант побледнел еще сильнее под слоем грима, а его пальцы непроизвольно сжались в кулаки.
– Приветствую тебя, Златоперый, – продолжал голос.
– Приветствую тебя, Темнокудрая, – едва слышно прошептал Лекант.
Я увидела, что он изнемогает. По лицу стекали капли пота, а глаза ярко горели – словно Лекант был при последнем издыхании.
– Мы уходим на рекламу… – вякнул было Кашкин, и тут у всех телекамер полопались объективы. Стекло брызнуло во все стороны.
– Что за черт! – крикнул Кашкин. – Подключайте резерв. У нас прямой эфир!
Не знаю уж, что там делал Кашкин и его операторы. Все вдруг засуетились, забегали, задвигались. Только мы с Лекантом сидели в креслах как прикованные.
– Как тебе новая жизнь, Златоперый? – вопрошал все тот же голос.
– Хорошо, Темнокудрая. А ты? Бдишь?
– Конечно. В отличие от тебя я не была заточена в гробнице. Ты хочешь сразиться со мной?
– Как всегда, Темнокудрая.
– Тогда надень браслеты богов и жди встречи, Златоперый.
– Ты тоже жди, Темнокудрая.
Пи-ип, пи-ип, пи-ип… Бросили трубку.
Лекант сидел как опоенный.
– Ребята, вы извините, – подскочил к нам Кашкин. – Программы не будет по техническим причинам. В телецентре электричество вырубилось. И все камеры полетели.
Я встала и протянула руку Леканту:
– Мы уходим. Спасибо за внимание.
– Вы не пропадайте, – вяло взмахнул рукой Кашкин. – Я вам позвоню, и мы продолжим.
Мы вышли из телецентра, добрались до ближайшей лавочки и буквально рухнули на нее.
– Лекант, кто это? – спросила я, стискивая руку любимого.
– Это она.
– Кто «она»?
– Лалит. Дхиан Хаоса. Моя вечная противница. Я вспомнил ее, едва услышал этот голос. Она может голосом убивать смертных. Одним только голосом, Тийя!
– Это она одолела тебя и заточила в гробницу?
