– Да.
– И что же нам теперь делать?
– Встретиться с ней. Она жаждет битвы.
– А без битвы вы с нею свои вопросы решить не можете?
Лекант удивленно глянул на меня, как будто увидел впервые:
– Нет, конечно. Когда дхиан Порядка и дхиан Хаоса стремятся друг к другу, всегда происходит битва.
– А ты… стремишься к ней?
Лекант нехотя признался:
– Меня притягивает…
Я закрыла лицо руками. В горле стоял ком, в моем стеклянном сердце бился ужас. Неужели я его потеряю?
И зачем мне тогда существовать?
– Лекант, милый, ты ведь не бросишь меня? – прошептала я, не отнимая рук.
– Прости, Тийя, я не расслышал…
Я опустила руки.
– Ничего. Это я так. Что же мы будем делать?
– Мы должны вернуть браслеты. Без них я не могу сражаться.
– Что ж, надо так надо. Идем в ломбард. Денег, правда, жалко. Я думала тебе дом купить.
– Дом – это неважно. Браслеты – вот что важно.
Я повторила, не глядя ему в глаза:
– Идем.
Мы дошли до остановки муниципального транспорта и, когда подошел троллейбус, сели в него – все так же молча и не глядя друг на друга. Между нами словно образовалась стена, и я не понимала – почему. Я этой стены точно не возводила!
Лекант, милый, что ты делаешь со мной?!
На фига тебе эта Лалит и битва с нею?
Когда мы вошли в ломбард, у меня внутри все сжалось. Не потому, что мне жалко было расставаться с деньгами, просто…
Просто я боялась, что навсегда потеряю Леканта.
Нас встретила Астарта.
– М-р, пр-ривет, – мурлыкнула она, выгнув спину дугой, как это умеют только кошки.
– Нам нужен господин Фомаид.
– Его сейчас нет, он у клиентки, описывает имущество.
– Но он вернется?
– Конечно, м-ряу. Посидите, подождите его.
Но нам не сиделось. Мы переходили от прилавка к прилавку, от витрины к витрине и рассматривали всякие безделушки, разложенные в них.
– А знаешь что, Лекант…
– Да?
– Я не вижу тут твоих браслетов. Астарта!
Но кошка исчезла.
Мы стояли совершенно одни.
Я подошла к Леканту и прижалась лбом к его плечу.
– Милый…
– Да, родная?
– Все будет хорошо?
– Не знаю.
– Ты первый мужчина, который не говорит в ответ на этот вопрос «да». – Я нервно рассмеялась. – Ты не разлюбил меня?
Лекант изумленно посмотрел на меня:
– Ты рехнулась? Как я могу тебя разлюбить?
– Ну не знаю. Как-нибудь можешь…
Лекант обнял меня.
– Я не могу без тебя дышать, а ты говоришь глупости. Я боюсь только одного: что подвергаю тебя опасности.
– Какой опасности, Лекант?
– Лалит очень коварна. Она постарается уничтожить тебя, понимая, как ты мне дорога.
– Так я ей и поддалась! Лекант, я не беспомощная человеческая овечка. Я сильная. Я многое могу. Я даже в состоянии биться с Лалит с тобой наравне. Так что не дергаемся и ждем господина Фомаида.
Мы подождали еще примерно с час. Лекант очень нервничал и то и дело выглядывал на улицу. Но наконец прозвенел колокольчик над дверью, и в ломбард вошел господин Фомаид. В своем строгом черном костюме-двойке он больше походил на представителя похоронного бюро, чем на ломбардщика. Хотя эти профессии, по-моему, чем-то близки.
И те и другие хоронят человеческие надежды.
– Приветствую вас, – улыбнулся господин Фомаид, блеснув вертикальными зрачками. – Чем могу служить?
– Мы хотели бы забрать свой заклад.
– Браслеты?
– Браслеты. Мы вернем деньги.
– Что, все до копейки?
– Мм, нет. Мы потратили несколько тысяч. Десятков тысяч.
Глаза господина Фомаида недобро блеснули.
– Я так дела не веду, – сказал он. – Я верну вам браслеты только в том случае, если вы возместите мне все деньги, да еще плюс проценты.
– Но…
– Никаких «но». Когда вы несете заклад в ломбард, думайте и о том, как будете его выкупать.
– Хорошо. Мы достанем деньги. Завтра.
– Вот завтра и приходите.
– Но не могли бы вы хотя бы показать нам браслеты, чтобы мы убедились, что они в целости и сохранности?
– Вы мне не доверяете? – оскорбленно вздернул тощий подбородок господин Фомаид.
– Доверяй, но проверяй, – слабо улыбнулась я.
– Хорошо, – пожал плечами господин Фомаид, – идемте.
Он подошел к стене с конторкой. Мы последовали за ним. Господин Фомаид резко хлопнул в ладоши, и стена вместе с конторкой отъехала в сторону, открывая нашим взорам небольшую комнатку, залитую желтым светом двух настенных плафонов.
– Вот они, – почти благоговейно сказал господин Фомаид и коснулся рукой небольшого стеклянного ящичка.
В нем действительно были браслеты. Они сверкали при этом тусклом свете так, что становилось больно глазам.
– Мне очень жаль с ними расставаться, – вздохнул господин Фомаид. – Но если завтра вы принесете двадцать пять миллионов…
– Как – двадцать пять?
– Так. Долг и проценты. И браслеты ваши.
– Понятно. Скажите, господин Фомаид, а не могли бы мы договориться так: вы даете нам браслеты на некоторое время, скажем на неделю, а мы отдаем вам ту сумму, что сейчас есть на карте. По прошествии недели мы возвращаем вам браслеты, а вы нам – деньги, сняв предварительно, ну, допустим, пять процентов.
– Десять.
– Господин Фомаид, побойтесь Бога! Семь процентов.
– Десять. Я знаю, как ведутся дела.
– Хорошо. Вас, видимо, не столкнешь с пьедестала. Десять так десять. Вот вам моя карточка, а вы гоните браслеты.
И тут господин Фомаид замялся.
– Что такое? – удивились мы с Лекантом.
– Видите ли, – лицо господина Фомаида пошло пятнами, – ко мне завтра должен приехать очень серьезный клиент.
– А мы здесь при чем?
– Этот клиент приедет только для того, чтобы посмотреть на браслеты богов. Прошу вас, давайте заключим нашу сделку послезавтра.
– Лекант, у тебя не горит сражаться с твоей Лалит прямо сейчас?
– Не горит.
