Водитель сказал покладисто:
– Ищете, значит, найдете. В Кривой Мольде ребята – кровь с молоком.
Я усмехнулась. Вот он как меня понял! Ну и ладно. Ну и пусть.
– Сам-то я щедровский, – продолжал развивать беседу водитель. – А жена у меня из Кривой Мольды. Живем мы в Щедром, да только полчаса назад теща позвонила – с сердцем у нее что-то, срочно приезжайте. Жену я не взял – она простыла, а сам вот еду. Корвалол везу, валокордин. Тонометр. А вы, я погляжу, умертвие будете?
– Да, я умертвие. А это имеет какое-то значение?
– Да нет, вы не подумайте чего. У меня брат умертвие. Умер от рака, сгорел в тридцать лет. Восставили. Сейчас женат на оборотнихе, двое детишек у них. Вы, милая, себе жениха лучше всего среди оборотней ищите. В Кривой Мольде их много, и все почти неженатые.
– Хорошо, – покорно кивнула я. Шорох шин усыплял. Разговаривать не хотелось. Я откинула голову на подголовник и задремала.
И проснулась только тогда, когда доброхот-водитель тихонько потряс меня за плечо:
– Просыпайтесь, милая, вот и Кривая Мольда. Вас в Дом колхозника отвезти?
– Нет-нет, я выйду здесь, немного погуляю до рассвета, – сказала я и достала кошелек старца. Вытащила деньги: – Это вам. Спасибо, что подвезли.
– Да я от чистого сердца…
– Все равно, возьмите.
– Ну спасибо вам, красавица.
Водитель взял тысячу, высадил Бантика и Астарту и уехал. Я стояла посреди небольшой площади перед зданием управленческого типа. Сельсовет, наверное, или как там это у них называется…
– Я чую, – придушенно пискнула Астарта.
– Что ты чуешь?
– Мышь мертвую, неделю пролежавшую на солнце. Бабу ту окаянную чую! Ох, недаром мы сюда приехали!
– Нужно найти старый элеватор, – сказала я. – Заброшенный. Они там.
Я была в этом стопроцентно уверена.
– Идем по запаху, – возгласила Астарта.
И мы пошли вслед за ней.
Астарта уверенно вела нас мимо жилых улиц в какую-то промышленную зону. Ну не совсем промышленную. Просто замелькали фермы (и запахло коровьим навозом), потом мы миновали небольшое озерцо (запахло уже гусиным пометом) и углубились в лесопосадку. Вышли из нее и буквально уткнулись носами в яркую белую вывеску: «Стой, путник, кто бы ты ни был! Стой и подумай о вечном! Ибо ты всего в трехстах метрах от Шамбалы!»
– Шамбала, – растерянно протянула я. – Откуда здесь Шамбала?
– Стоп, – подняла лапку Астарта. – Я кое-что припоминаю. Господин Фомаид читал мне об этом из газеты. Под Кривой Мольдой местные спелеологи нашли три огромные пещеры необыкновенной красоты. Туда сразу принялись лазить все кому не лень. И прозвали это место Шамбалой. Молодежь тут в эзотерику играется, к вечным ценностям приобщается.
– К каким вечным ценностям? – автоматически спросила я.
– Так к вечным же! – повторила Астарта – Выпивка, травка и девочки. Они тут, кажется, даже палаточный городок устроили. Похоже, нам именно туда.
– Надеюсь, мы ничем не оскорбим адептов местной Шамбалы, – промурлыкал Бантик. – Но если что, мои зубы, хвост и когти в вашем распоряжении, милые дамы!
Мы осторожно обошли крикливую вывеску и направились к какой-то непонятной постройке среди холмов. Как оказалось, когда мы подошли ближе, это и был старый элеватор.
– Дальше куда? – спросила я у Астарты.
– Потеряла запах! – пискнула она. – Точнее, не потеряла. Он просто пропал. Словно под землю ушел.
– Под землю, – повторила я. – Так оно и есть! Надо искать Леканта и Лалит в пещерах! Как мы можем туда спуститься?!
Видимо, я слишком громко это сказала. Потому что неподалеку от нас вдруг вспыхнул фонарик и неуверенный мальчишеский голос излишне сурово спросил:
– Это кто тут шляется по ночам?
Бантик и Астарта выгнули спины и зашипели, а я просто заслонила глаза рукой – свет фонарика оказался неожиданно ярким.
– Здравствуйте! – сказала я. – Мы не шляемся, мы эти… как это… адепты Шамбалы.
– Какие вы адепты, – недоверчиво протянул мальчишка, а это был именно мальчишка лет тринадцати, теперь я разглядела. Тут из кармана его брюк полилась какая-то до боли знакомая мелодия. Точно, «Пришла пора соборов кафедральных» из мюзикла «Нотр-Дам де Пари». Паренек вытащил мобильник.
– Слушаю! Да, светлейший. Незаконное проникновение на территорию лагеря. Девушка и две кошки.
– Кот и кошка, – поправил мальчика Бантик.
– Привести нарушителей к вам? – меж тем спрашивал у трубки пацаненок. – Так точно, светлейший.
Он убрал мобильник в карман и строго сказал мне и Бантику с Астартой:
– Извольте следовать за мной. Вы проникли на частную территорию.
– Тут нигде не написано, что это частная территория, – попробовала возмутиться я. – Мы просто хотели посмотреть пещеры.
– Со вчерашнего дня пещеры и прилегающие к ним окрестности являются собственностью организации «Люди Шамбалы». Нашей организации, – скромно потупился мальчик.
– И к кому ты хочешь нас отвести?
– К Высшему дхиану.
Я вздрогнула. Дхиану?!
– Хорошо. Веди, – сказала я. – Мы вступим в вашу организацию.
– Мы абы кого не принимаем, – гордо ответствовал пацан и повел нас по едва заметной тропке среди руин элеватора.
– А я не абы кто, – заявила я. – Я умертвие с высоким КПД.
– С высоким чем?
– Коэффициентом полезного действия. Шамбала Шамбалой, а физику тоже знать надо.
– Когда придет эра Нью Эйдж, – мрачно сказал паренек, – никакая физика уже не нужна будет.
– Ну-ну, – скептически хмыкнула я.
Постепенно развалины и холмы стекли в небольшую низинку. Там расположились с полдюжины палаток.
– Это и есть «Люди Шамбалы»? – спросила я.
Паренек кивнул.
– А где палатка самого главного?
– Вон она. Самая большая.
Здоровенная белая палатка, казалось, парила в предрассветном воздухе. Мы направили свои стопы к ней.
Около входа наш несовершеннолетний конвоир скинул кроссовки.
– Вы тоже разуйтесь, – строго приказал он мне. – К светлейшему нельзя в обуви.
– Вот еще! – нагло повела себя я. – Кто он такой, ваш светлейший, что перед ним надо босиком ходить?
Тут полог палатки приоткрылся, выпуская наружу небольшую толику света и аромата каких-то благовоний.
– Я светлейший, – донесся до меня приятный мужской голос, – и я приму вас обутой, так и быть.
