Спросил, как Пирре удалось уцелеть во время землетрясения. В ответ она рассказала страшную историю о людях, которых называют Исчезнувшими, и о том, как ползла по их окаменевшим телам. Гилас удивился: надо же, и не перетрусила! Может быть, дочерям Верховных жриц Кефтиу привидения не страшны. А может, она просто смелая.
Гилас и Пирра добрались до развилки. В одном каменном коридоре только чернота и тишина, зато во втором виднеются отблески света и журчит вода.
– Что-то он мне не нравится, – поделилась Пирра.
– Мне тоже, но здесь светлее, а значит, ближе к поверхности.
– Да, но как-то мне здесь… не по себе.
Гилас сам бы не пошел туда по доброй воле, но рассудил, что выбора у них нет. После коротких препирательств дети свернули в светлый коридор.
Отблески становились все ярче, пока не превратились в водянистое сине-зеленое сияние. Стены вокруг покрыты причудливыми изгибами и рябью, будто какое-то бессмертное божество обратило морские волны в камень. В коридоре сыро, отовсюду доносится звон капель, журчание, бульканье. Гулко разносящиеся звуки сплетаются в завораживающую песню, вот только слов не разобрать.
У Гиласа по спине побежали мурашки. Он ведь уже слышал эту песню! Чарующие звуки доносились из пещеры в тот день, когда Дух помог ему добраться до острова. «Холмы ходят… пещеры поют…»
Вдруг каменные стены исчезли, и песня зазвучала громче. Пирра тихонько ахнула.
Перед ними предстала огромная пещера – настоящий подземный зал, который заполняет ярко-голубое озеро. Потолок покрывают причудливые складки из бледного, мерцающего камня. Неподвижную поверхность озера пронзают острые верхушки белоснежных скал, а посередине раскинулся островок, сплошь покрытый колоннами, напоминающими окаменевших стражей. Луч, льющийся через отверстие в своде, озаряет островок ярко-голубым светом.
Гилас ошеломленно застыл. Немного опомнившись, тихо произнес:
– Попробуем выбраться через эту дыру наверху. Может, протиснемся.
Пирра не ответила, но Гилас и без того догадывался, о чем она подумала. Чтобы попасть наверх, нужно вплавь добраться до островка, а потом вскарабкаться на одну из устрашающих колонн.
– Ничего не выйдет, – возразила Пирра.
– Но попытаться стоит.
Вода в озере холодная, камни на дне так и норовят выскользнуть из-под ног. По дну, задев его лодыжку, что-то прошмыгнуло. А ни на что не похожее булькающее пение звучит все громче, звеня в ушах и переплетаясь с журчанием воды. Хотя чему здесь журчать? Поверхность озера даже не колышется. Гилас никогда не видел такой неподвижной воды.
Чем глубже они с Пиррой заходили, тем ярче сияла голубизна вокруг. Казалось, они окунулись не в воду, а в чистый свет. Такой же пронзительный, сверхъестественный свет принесли с собой дельфины, спасшие Гиласа от акулы. Сияние окутало мальчика с ног до головы, окрасив его кожу голубым. Тень Богини.
– Отсюда до острова не дойдем, – прошептала Пирра. – Дно слишком крутое.
– Обойдем с другой стороны, – прошептал мальчик в ответ.
Пирра промолчала. Гилас обернулся. Перед ним стояла не девочка, а какой-то водяной дух: голубое лицо, черные губы, длинные буйные черные кудри.
Дно под ногами резко ушло вниз, и мальчик очутился по грудь в воде.
– Дальше поплывем, – с трудом выговорил он, стуча зубами от холода. – Не сможешь – цепляйся за мои плечи.
Снизу колонны, охраняющие остров, кажутся неприступными. Одни массивные и приземистые, другие тонкие и высокие. Каждая представляет собой статую: человеческие фигуры стоят со склоненными головами и опущенными руками, плотно прижатыми к бокам.
Пальцы Пирры судорожно стиснули плечи Гиласа.
– Вдруг оживут?.. – прошептала девочка.
Они вместе покачивались на поверхности озера прямо под отверстием. Отсюда оно выглядело шире, чем с берега. Через такое вполне можно вылезти наружу. Осталось только подняться под потолок.
Стараясь плыть как можно тише, Гилас обогнул остров. Наконец заметил на берегу пологий участок, будто приглашавший их с Пиррой по нему подняться. Гилас встал на каменное дно.
Вдруг ему в плечи вонзились ногти Пирры.
– Гилас! – прошипела девочка. – Смотри! Она!
Мальчик поднял голову. Путь им преграждал не каменный страж. Перед ними стояла сама Богиня.
26
Она простояла на этом острове тысячи лет и будет стоять еще столько же. Великая Богиня. Покровительница Зверей. Та, что наделена Силой.
Руки скрещены под остроконечными каменными грудями, гладкое овальное лицо сияет белизной, будто Луна. Люди, жившие давным-давно, попытались изобразить Ее божественный взор, окрасив очи кровью. Они поставили изваяние здесь, чтобы Богиня, посещая поющую пещеру, могла вдохнуть жизнь в каменную плоть.
У Пирры на глаза навернулись слезы. Даже в Доме Богини девочка никогда так явственно не ощущала Ее присутствия. Не в силах вынести это неземное совершенство, она склонила голову.
Гилас застыл, завороженный.
– Не смотри на Нее долго! – прошептала Пирра. – Ослепнешь! Это все равно что глядеть на Солнце!
Мальчик некоторое время молчал. Потом указал на отверстие в потолке.
– Давай думать, как туда забраться.
Пирра потрясенно уставилась на него.
– Что ты! Нельзя! Здесь же Богиня!
– Придется. Больше отсюда никак не выбраться. Вот, смотри: эта колонна дальше всех от… Нее. Если по ней взобраться, дотянемся до отверстия.
Девочка нервно сглотнула. Вокруг ног Богини обернулся каменный клубок змей. Она стояла на высоком холме, покрытом побелевшими от времени костями. Должно быть, подношения от давно умерших просителей… а может, это они сами. Чтобы подняться к потолку, Гиласу и Пирре придется вскарабкаться на этот холм под пристальными взглядами каменных стражей и самой Богини.
Но ее попутчик прав. Другого пути нет.
– Сначала надо принести подношение, – прошептала Пирра, – иначе Она не пропустит.
Девочка принялась стаскивать с рук браслеты. Один никак не поддавался. Тогда она стала срывать с туники все золотые топорики, до которых могла дотянуться.
– Держи.
Пирра протянула половину Гиласу.
– Возложим здесь, возле каменной змеи. Проси Богиню, чтобы пропустила нас. Только не вслух, а мысленно. И не смотри Ей в глаза!
Дети полезли вверх. Под ногами захрустели кости. Пирра чувствовала на себе пристальный взгляд Богини, но не осмеливалась поднять голову.
Она заметила среди костей коробочки мака, морские раковины и высушенные птичьи крылья. «Все правильно: земля, вода и воздух», – подумала Пирра. Люди, оставившие эти подношения, знали, что делали.
