Он наконец-то справился с прочной оболочкой необычного преобразователя. И замер — внутри цилиндра тусклого металла, запаянный со всех сторон, нашелся тонкий, с ноготок мизинца, сине-белый осколок. Несомненный азур-артефакт, именно он был источником А-поражающего фактора в электрошоковом разряде.
Ожог аккуратно достал осколок, стараясь не повредить боевой модуль. Положил его перед собой — а рядом выложил ожерелье из странных зубов, снятое с вождя «шив». Несомненное сходство — такой же цвет, такой же голубой азур-узор, пронизывающий структуру. Артефакты имели общее происхождение, хотя нанизанные на веревку «клыки» были в несколько раз крупнее.
Любопытно.
Следовало немного поспать. Он провалился в черное, без сновидений, беспамятство, и ожидаемый контакт с Льдинкой состоялся далеко не сразу. Знакомое ласковое присутствие обняло со всех сторон, Ожог увидел ее призрачное лицо — настоящее, не такое, как у носителя. Он знал, что она и его видит совершенно другим.
— Я здесь, — прошептала она. — Я живая. И вы тоже. Это хорошо… Вы так мало спите… я ждала, я начала бояться…
— Они дали мне тело. Они меня допрашивали. Сначала оживили… а потом убили. Это было очень больно, — передала Льдинка, и он ощутил ее возмущение, ее страдание, содрогнулся от непереносимой внутренней боли. Внутри забурлила ненависть, черной пеной поднялась жажда мести — как они могли мучить ее, слабейшую из них? Ожог что угодно отдал, чтобы поменяться с ней местами.
— Я им ничего не сказала. Ожог, я вижу их сны. Они вас ищут. Они вас бояться… Вы придете за мной? Сама я, наверное, не выберусь. Не знаю, сколько еще продержусь…
Ожог, как мог, эмпатически транслировал свой вопрос. Это не совсем получалось, все-таки он пребывал в мире грез и был скорее наблюдателем, чем полноправным участником диалога, но Льдинка, кажется, его поняла.
— Я его видела, Ожог.
Она передала образ, который намертво запечатлелся в сознании Ожога. Сухое, очень жесткое лицо в полутьме, за ослепительным светом направленной в глаза лампы. Развевающиеся белые волосы. Сцепленные кисти рук, узкий разрез глаз, один из которых — нормальный, а другой отсвечивает неприятным алым огнем.
— Да. Он здесь такой один. Такой же, как мы. Инкарнатор. Заклинатель… Я даже боюсь заглянуть в его сны. Он, кажется… безумен.
— Он о вас знает. Он сказал, что найдет вас. Будьте осторожны. Пожалуйста…
А затем сон неожиданно прервался — Ожог очнулся, по срочной тревоге когитора, и сразу же в уши ударил крик Ярости.
Глава 9
Осторожно пробираясь сквозь толпу, мы пошли вниз по длинной широкой лестнице.
Плохое место. Мне не нравилось душное, давящее пси-поле храма. Не нравился монотонный гул голосов и экстатические выкрики фанатиков, рев и хрип жертвенных животных. Здесь воняло предсмертным страхом. Ощущение чуждого присутствия и беззвучный шепот, настойчиво лезущий в сознание. С «выключенным» «Повелителем» урезанное восприятие не могло уловить источник пси-колебаний — резонируя, они как будто пронизывали все вокруг.
Внутри храм был гораздо просторнее, чем снаружи — сразу стало понятно, как он вмещает без конца вливавшиеся очереди паломников. По агентурным данным, внутренняя экстрамерность имела несколько скрытых полостей, мы сейчас находились в общедоступной, самой большой.
Огромный зал в форме выпуклой линзы, с крайне странной архитектурой. Пол, стены и потолок покрыт множеством выростов, складывающихся в извивающийся узор, напоминающий тысячи переплетенных змей. Если долго смотреть, они как будто начинали шевелиться. В центре «змеи» сливались, объединяясь в доминанту храма — массивную бутонообразную колонну, напоминающую женское лицо с распахнутой в крике клыкастой пастью. Утонченные черты странным образом сочетали зловещую привлекательность с нечеловеческой чуждостью. Лик Кричащей, Принцессы, А-Твари из Грани, неведомым способом выращенный из измененного камня. Ее пасть была сквозным проходом в следующую экстрамерную полость, где находился огромный жертвенник.
Кричащая требовала жертв, причем совершенно определенного плана. Самым малым было несколько капель собственной крови — этим обходились многие пилигримы, но некоторые несли мелких животных в клетках или вели с собой прикованных рабов. Я тщательно контролировал эмоции, сдерживал подсознательную яростную дрожь. Человеческая кровь и страдание — любимый напиток хищных А-Тварей, и только по этой причине гнездо фанатиков следовало разорить.
Пилигримы один за другим входили в зев змеиной пасти. Считалось, чем лучшую жертву получит Кричащая, тем больше будет шанс на Дар. Мы не знали точно, как это работает, а Святые, само собой, не делились информацией. Большинство паломников не получали вообще ничего — это считалось нормальным. Некоторые случаи оканчивались смертельным исходом. Но меньшая часть все равно приобретала ту или иную азур-мутацию, а отдельные представители — весьма мощные и интересные способности. Конечно, их нельзя было сравнивать с генетическими модификациями Инкарнаторов, но факт оставался фактом: змеиный алтарь Храма Кричащей являлся мощным азур-резонатором, способным вносить А-изменения в человеческий организм.
Где Святые? Я аккуратно проверил зал «Азур-Зрением» и понял, что среди многочисленных культистов нет Инкарнаторов. Просто измененные люди. Однако Инки однозначно находились тут, только не в общем зале, а чуть поглубже, в следующей экстрамерности храма. Все они связаны, и нам нужно было попасть туда. Мы осторожно прошли вдоль самого длинного завитка «хвоста», плавно спускаясь — и оказались у незаметного портала-входа, который охранял еще один измененный служитель Кричащей. Он взглянул на нас и лениво качнул татуированной головой в сторону основного алтаря — проваливайте, здесь нет ничего интересного.
Требовалось действовать крайне осторожно. В условиях плотной пси-ауры храма и близости враждебных и сильных Заклинателей — хирургически точная работа. И если она сорвется, то все пойдет кувырком.
Я сжал свое пси-поле в тонкий, концентрированный луч и быстрее беззвучного удара молнии захватил сознание культиста. Служитель повернулся и деревянной походкой марионетки вошел в портал.
Мы осторожно следовали за ним. Узкий, пустой коридор закончился. Следующее помещение выглядело мини-копией жертвенного зала. Центральная ось храма — изломанное, дрожащее азур-нимбом изваяние Кричащей казалось напряженной, вибрирующей струной. По нему струились потоки темной, почти черной жидкости, стекая в огромный провал окружающего статую колодца.
Ощутив запах свежей крови, увидев чудовищные фигуры, я невольно содрогнулся.
Святые. Их Источники пылали столь ярко, что сомнений не осталось — передо мной настоящие Инкарнаторы. Они здесь, и скрытно наблюдают за ритуалом. Двенадцать, без троих, но все равно — редкая удача, остальных возьмем в Ургенте. Мико моментально оконтурила ренегатов мигающей алой рамочкой, пытаясь идентифицировать их по внешним признакам.
