Я вздохнула. Даже мне были видны логические провалы в собственных рассуждениях. Но где-то там, за черной дверью, моя ворона. И вдруг именно сейчас, пока я здесь трусливо топчусь и раздумываю, ее убивают?
– ****** – решительно проговорила я и сложила пальцы обеих рук в сложном узоре.
На всякий случай зажмурилась, ожидая обещанные обратные реакции. Затаила дыхание и…
И ничего. С тихим щелчком дверь отворилась, и я осторожно шагнула в темноту, не представляя, как буду искать Карлу, когда даже кулона не видно.
На мое счастье тьма не была кромешной. Стены и потолок облепили мелкие, тускло мерцающие зеленым точки, похожие на светлячков. Да и черный камень кулона едва заметно сиял, переливаясь всеми оттенками серого, сам же кулон упорно покачивался, отчего по каменному полу бегал туда-сюда тонюсенький лучик.
Я двинулась по коридору. Шаг, другой, третий… Лодыжку обвило что-то холодное, сжимающееся, скользкое. Едва сдержав крик, я задрыгала ногой, стряхивая неизвестную пакость. И зашагала куда быстрее, потом побежала, шарахаясь от шорохов, непонятных теней, чьих-то писков. Лица коснулось что-то липкое, я отпрянула и упала, разбив коленки, и лишь потом поняла, что то была паутина, простая паутина!
Не знаю, сколько я так мчалась по коридору, который сворачивал то вправо, то влево, но наконец кулон остановил меня возле…
Демон! Это снова была дверь. Неужели опять нужно говорить заклинание? Оно ведь и правда сложное. Я без особой надежды толкнула массивные створки, и они бесшумно распахнулись.
На довольно приличном расстоянии от входа то ли стояла на подставке, то ли висела прямо в воздухе большая клетка. Она приглушенно сияла, выхватывая из темноты по куску стены справа и слева, да клочок пола вокруг нее. Остальное терялось во мраке. И понять, что это – огромный зал? Широкий коридор? – было невозможно. Да и неважно. Потому что внутри клетки металось что-то черное. Карла?
Я бросилась вперед, и чем ближе подбегала, тем четче видела происходящее. Моя ворона набирала разбег, летела на прутья, пытаясь вырваться, но как только врезалась в них…
Яркая вспышка, едва слышный хриплый крик боли – и ее отбрасывало обратно на середину клетки.
– Карла! – в ужасе завопила я. – Прекрати! Ты же убьешься. Спокойно, сиди спокойно, сейчас я тебя выпущу!
Я была уже в двух шагах, когда сзади раздался мужской голос:
– Стоять!
От неожиданности я вздрогнула и резко обернулась.
– Сир Масатар? – с облегчением выдохнула я, рассмотрев пушистые волосы и совиные круглые глаза. – Как я рада вас видеть!
И это правда. Уж не знаю, каким ветром занесло в подвал нашего библиотекаря, – может, прячет тут от жадных студентов особо ценные книги, неважно, – но он как нельзя кстати.
– Сир Масатар, помогите мне, пожалуйста, достать ворону. Понятия не имею, как она умудрилась залезть в эту клетку без дверцы, но…
Я осеклась, со страхом наблюдая, как по лицу Масатара расползается злобная змеиная ухмылка, а в глазах загорается фанатичный блеск. Маска пухлого одуванчика слетела, открыв ловко прятавшегося за ней опасного безумца, хитрого и изворотливого.
Так это… он?!
– Боюсь, сирра, вы напрасно пришли сюда, – спокойно сказал Масатар. Даже голос его изменился, стал куда ниже и жестче. – Родовой фамильяр – великолепное преимущество для мага, но без него вполне можно было прожить. А теперь, увы, придется что-то с вами делать.
– Вы меня убьете? – запинаясь, прошептала я.
Глупый вопрос. Конечно, убьет.
– Не хотелось бы.
Я еле слышно перевела дыхание. Если честно, мне тоже не хотелось.
– Я умирать не спешу, – осторожно сказала я. – Может, можно что-нибудь придумать?
– Вы не поняли меня, сирра, – покачал головой Масатар. – Я не против убийств. Мне не нравятся бесполезные убийства. Поэтому вам придется подождать. Сейчас, с помощью этой птицы, я открою четвертую печать. Но следующая, пятая, потребует много жертв. Много добровольных жертв. И вы станете одной из них. Знаете, чуть заклинаний, чуть соответствующего зелья – и мне не придется вас убивать. Вы сделаете это сами. Завтра. Вместе с другими учениками школы. А пока…
Он щелкнул пальцами, и меня опутало тонкими золотистыми цепочками. Я попробовала дернуть руками и взвыла от боли. Кажется, я не встречала ничего более твердого, чем этот золотистый металл, чем бы он ни был.
– Стойте тихо, – нахмурился Масатар. – Вы меня отвлекаете.
– Невозможно убить фамильяра! – в отчаянии крикнула я. – Особенно родового. Ни у одного мага не хватит на это силы!
– Вы правы, неплохо усваиваете материал. Хвалю. Только вы кое-чего не учли: у меня есть сила многих магов!
Он достал из кармана сияющие перчатки и начал надевать на себя, так осторожно и бережно, словно они были сотканы из паутины.
– Полтора десятка магов, лишенных сил, – с гордостью проговорил он. – Это один из самых уникальных артефактов в этом мире. Но чего он стоит, верно?
Сир Масатар задумчиво посмотрел на перчатки.
– Единственный артефакт, который чего-то стоит, я скоро добуду. Вы спрашиваете, почему я вам все рассказываю?
– Вовсе нет, – огрызнулась я.
Подыгрывать ему и делать вид, что я в восторге от происходящего, я больше не собиралась. Молить о пощаде тоже. Все равно бесполезно.
– Вы уже практически мертвы, – махнул он рукой, – а мне так хочется иногда с кем-нибудь поговорить. Впрочем, сейчас умолкните, начинается самое главное.
Он, особенным образом сложив руки в перчатках, направил пальцы в сторону мой Карлы. Та замерла, словно чувствуя неминуемую смерть.
Мои руки и ноги были связаны, но я все еще стояла довольно близко от клетки, хоть и немного в стороне. И в тот момент, когда последние звуки заклинания сорвались с губ Масатара, я сделала то, чего сама от себя не ожидала: оттолкнулась ногами и прыгнула прямо между ним и клеткой, закрыв собой Карлу.
И время словно замедлилось. Я вижу, как ярко-алый луч исходит из рук в перчатках, движется в мою сторону. Сильный толчок в грудь. Почему-то я не чувствую боли, она приходит чуть позже, когда я падаю на каменный пол.
И будто сквозь толщу воды слышу раздосадованный голос Масатара:
– Ну что ты наделала, глупая девка! Ты умрешь совершенно бесполезно и раньше срока. А мне придется еще четверть часа ждать, пока артефакт снова войдет в силу.
– Не умру, – упрямо шепчу я.
По крайней мере, я не чувствую, что умираю. Слабость, дурнота, боль в разбитых коленках и ушибленных боках. Но ничего больше.
– О, ты умрешь, еще как! – криво усмехнулся Масатар. – Только не здесь, – он брезгливо потрогал меня носком своего начищенного ботинка. – Ты мне мешаешь.
